Шпионские игры

— Саша, — в ее голосе было ледяное спокойствие, и этот лед охватил и его, остужая горячую голову. — Ты сказал достаточно. Я все услышала и усвоила. Ты что, тоже хочешь трофей? Не выйдет.

Он словно получил пощечину — неустрашимый спецназовец, космический штурмовик, он поник плечами и побледнел, чего никогда не случалось раньше.

— Кира, прости меня…

— Саша, тебе сейчас лучше оставить меня в покое. Впереди трудный день. И у тебя тоже.

— Как скажете, капитан, — и он вышел так, как будто здесь присутствовала вся дипмиссия в парадном строю и еще парочка генералов.

А Кире захотелось расплакаться…

Она глянула на себя в зеркало, собираясь с мыслями. И оттуда на нее глянула не влюбленная девчонка с длинными волосами и в коротком облегающем платье, а сосредоточенный сотрудник Галактической безопасности в отлично пригнанной форме, с аккуратной тугой прической. Она знала, что от таких скрученных и заколотых волос у нее скоро нещадно разболится голова — потому ведь и стала носить короткую стрижку. Но сейчас ей не хотелось ни взглядов, ни лишних слов.

Едва она вошла в зал совещаний, как обратила внимание на Зверя. Он, как и Резкий, тоже сидел какой-то отрешенный и бледный. Кира помнила, каким воодушевленным он собирался убегать на свидание о своей девушкой-таллирийкой, про которую успел рассказать Кире, какая она замечательная, умеет стрелять почти как она сама и не побоялась его, теряющего сознание и залитого кровью, сама раздеть и запихнуть в регенератор. Неужели опять вляпался в неприятности?

Раскладывая документы на столе перед собой, она подсела к Зверю:

— Ты чего? Как свидание?

И Ростик в двух словах обрушил на нее информацию, которую она подспудно и ждала. Отец девушки, оказавшийся высокопоставленным военным советником, из той же категории, что и Сталий, категорически встал против их общения. И не потому, что Зверь ему не понравился. Понравился. Он сразу почувствовал в нем несгибаемого и умного воина. Но вот смутило то, что Зверь скоро вынужден будет покинуть планету.

— Я не отпущу свою единственную дочь.

— Я сумею о ней позаботиться!

— Знаю. Но ты можешь ручаться только за себя. А жизнь воина хоть и счастливая, но часто недолгая.

— Я буду осторожен ради нее, — пустил в ход последний аргумент Зверь, понимая, что немного лукавит.

— Верю, — кивнул отец Эйлы. — Потому что сам так говорил, уводя ее мать на свою родную планету. А через два года простился с ней навек.

— Я не отниму у Эйлы права защищать себя! — сорвалось с губ Зверя, и он ужаснулся, предвидя реакцию немолодого человека, судя по всему и так проведшего долгие годы в самообвинениях.

— Насколько я знаю, ваша цивилизация этого и не требует. Ваша предводительница бы отлично вписалась бы в жизнь той планеты, откуда была родом мать Эйлы. Но я не хочу для своей дочери такого будущего. Ее ждет настоящее счастье с любящим мужем. Который будет ее беречь, — он помолчал, давая Зверю осознать услышанное, а затем добавил очень твердо. — Ты вскоре исчезнешь. Легко догадаться, что и хотел бы забрать, не смог бы. Ты мне хочешь рассказать, что такое военный корабль?! А ей здесь жить. И нечего привыкать к большей свободе. Никто из местных не станет поощрять ее желание стрелять и защищаться. Для приличной женщины это неприемлемо.

— Но, отец… — попыталась вмешаться Эйла, и под взглядом отца притихла.

— Я благодарен за спасение дочери. Но мой дом закрыт для вас. Я запрещаю ей видеться с вами. Если попытаетесь снова придти, то я расценю это как агрессию по отношению ко мне и приму соответствующие меры, — военачальник снова выдержал паузу. — Прощайте, землянин.

Зверь понимал, что как бы ему сейчас не было больно, упорствованием он не решит ситуацию. Действительно, Эйле здесь жить, если он не найдет способа ее забрать. А будет ли она счастлива, если и заберет? Оставить ее у мамы в Харькове, и видится в лучшем случае раз в год, как все те ребята, что решились создать семью. И если у обычных земных женщин есть своя жизнь, работа, интересы, то насколько все это будет значимо для Эйлы? Пройдет первый восторг знакомства с новым для нее миром, и она заскучает, сидя дома, зачахнет.

Останавливало и опасение ухудшить межпланетные отношения.

Вот и сидел он сейчас на совещании, вроде и на месте, и знает ответы на вопросы. Но душа его и мысли были не на месте.

Кира положила свою ладонь на его руку. Зверя успокоил ее жест, которым она дала понять, что с ним и понимает его боль, но жизнь продолжается. ее рука показалась Зверю очень маленькой на фоне его собственной, с узкими удлиненными ноготками. Но он не только вчера спарринговал с ней, да и до этого часто — и ее удары были весьма ощутимы. И только сейчас ощутил, какая же она хрупкая.

Неожиданным образом все эти душевные страдания сблизили их: Киру, Вайпера, Резкого и Зверя. Они и раньше-то были дружны, а сейчас общая боль невольно толкнула их за молчаливой дружеской поддержкой. Естественно, что никаких обсуждений они не вели. Возможно, именно поэтому так и дорожили обществом друг друга.