Шпионский берег

Хотя они не участвуют в свадебной вечеринке, Диана и Гэвин находятся поблизости, выдавая себя за американских туристов, остановившихся в гостинице. Они почти неузнаваемы, когда обедают за одним из столиков: Диана в каштановом парике, Гэвин с красивой бородой. Просто пара любопытных янки, наслаждающихся зрелищем свадьбы в саду за их гостиницей. Они надеются мельком увидеть Филиппа Хардвика, но он не появляется на церемонии. Вместо этого Хардвик лично организует и оплатит наш свадебный ужин, который состоится в одном из ресторанов, принадлежащем организации Хардвика. Это дико экстравагантный подарок, от которого Дэнни хотел отказаться, но я сказала ему, что мы должны принять его, поскольку отказ от подарка был бы для Хардвика оскорбителен.

И это даст мне шанс наконец-то познакомиться с этим человеком.

Ресторан Ла Мер находится в Найтсбридже. Этим вечером он закрыт для публики и зарезервирован только для нашей свадебной вечеринки. В 19:35 Дэнни и я — ныне миссис Галлахер — входим в Ла Мер, и нас встречают радостными возгласами и поднятыми бокалами шампанского. Этот свадебный ужин похож на пьесу Кабуки, в которую почти все присутствующие верят по-настоящему — все, кроме меня и моей фальшивой подружки невесты Джози, которая умело потчует других гостей выдуманными историями из наших студенческих лет. Ни Дэнни, ни его друзья и коллеги понятия не имеют о том, кого они впустили в свой круг. Я потягиваю шампанское, улыбаюсь своей фальшивой улыбкой и смотрю на дверь, ожидая появления Филиппа Хардвика.

В 19:55 дверь открывается, и внутрь входит главный актер этого спектакля. Я прочитала досье Хардвика и просмотрела десятки его фотографий, но они не подготовили меня к явному магнетизму этого человека. Он высок и мощно сложен, как пантера, и в пятьдесят два года у него все еще копна волос пшеничного цвета, но мое внимание привлекают его глаза. Они синие и холодные, оттенка морского льда, и даже когда он берет меня за руку и улыбается мне, я не вижу тепла в этих глазах.

— Приятно наконец-то познакомиться с тобой, Мэгги. Дэнни — счастливчик.

— Я тоже очень рада знакомству с вами, мистер Хардвик, — говорю я. — Спасибо вам за этот удивительный, прекрасный ужин. — Я оглядываю зал, столы, накрытые накрахмаленными скатертями и сверкающей стеклянной посудой. — Это так великодушно с вашей стороны.

— Лучшие заслуживают лучшего. — Он улыбается Дэнни, но это холодная деловая улыбка. Для Хардвика этот ужин — всего лишь сделка. Он такой, каким его описывали в досье, человек, который ничего не делает, не ожидая чего-то взамен, и то, чего он ожидает, — это лучшая медицинская помощь, которую он может купить.

Я отвожу взгляд от Хардвика, чтобы сфокусироваться на потрясающей женщине, которая вошла вместе с ним. Я узнаю ее по фотографии, сделанной в Лозанне. Это любовница Хардвика, Сильвия Моретти, и вживую она еще более эффектна, с темными средиземноморскими чертами лица и волосами, блестящими, как черный шелк. Облегающее платье-бандаж подчеркивает каждый изгиб ее фигуры. Рука Хардвика небрежно лежит на ее бедре, указывая на то, что она является его личной собственностью. Когда ее губы складываются в улыбку, взгляд остается совершенно безучастным; на этом прекрасном лице невозможно прочесть ни удовлетворения, ни неудовлетворенности.

Хардвик бросает раздраженный взгляд на двух крепких мужчин, которые сопровождали его в ресторан. Это его охрана, и один из мужчин все время поглядывает на дверь, как будто ожидая, что войдет кто-то еще.

И наконец она появляется.

Дочь Хардвика, Белла, всего лишь подросток, но в свои пятнадцать лет она уже знает, как всем своим видом источать уныние. Тот факт, что она не хочет здесь находиться, очевиден по ее сердитому взгляду и по тому, что она не отходит далеко от двери, будто только и ждет предлога, чтобы сбежать. В отличие от Сильвии, Белла не красавица, и она не приложила особых усилий, чтобы улучшить те черты, которые у нее есть. Ее рыжие волосы ниспадают на лицо, как бахрома у пуделя, а сутулость подчеркивает ее круглые, как пельмени, плечи. Ее розовая сорочка с баской — явно дизайнерское платье, но оно совершенно неправильно облегает ее пышные формы. В то время как ее отец привлекает к себе внимание, Белла прячется на заднем плане, теребя бретельку своего лифчика.

— Белла, — рявкает Хардвик. — Иди поздоровайся с молодой женой доктора Галлахера.