Шпионский берег

— Вам приготовлена Лиловая комната, наверху. Это двумя пролетами выше, в восточном конце…

— Я знаю, где это.

Обычно Дэнни ни с кем не разговаривает так резко. Это признак того, насколько он несчастлив из-за того, что находится здесь. Неся наши сумки, Дэнни ведет нас в дом и вверх по парадной лестнице. Мы проходим мимо портретов благородных дам в платьях в стиле ампир и джентльменов верхом на конях, но это не предки Хардвика; его семейное состояние насчитывает всего два поколения, накопленное благодаря осторожным инвестициям деда в оружейную промышленность во время Второй мировой войны.

Война пошла на пользу семье Хардвик.

Мы поднимаемся на второй этаж, и Дэнни ведет меня по устланному ковром коридору мимо спален, обозначенных по цвету, их названия выгравированы на медных табличках. Янтарная комната. Сапфировая комната. Розовая комната. Нет ничего более заурядного, чем простая красная или синяя комната. Мы идем в конец коридора, к двери, ведущей в крыло дома, которое явно предназначено для прислуги. Вот вторая лестница, гораздо более узкая, предназначенная для слуг. Поднимаясь наверх, мы проходим мимо горничной в униформе, спускающейся по лестнице с охапкой свежего постельного белья. Следующий лестничный пролет ведет нас на третий этаж, в комнату, где мы будем спать.

Лиловая комната действительно лиловая: занавески, покрывало на кровати, обои. Я ожидала, что здесь будет тесновато, но эта комната, безусловно, достаточно удобна для семейного врача. Автоматически я осматриваю комнату в поисках камер наблюдения, но не замечаю ни одной. Мы недостаточно важны, чтобы за нами следить.

Наше окно выходит на огородик при кухне, в сторону окружающего поместье парка. Посыпанная гравием дорожка вьется мимо каменных статуй и самшитовых изгородей и ведет в смешанный лес, где есть множество пешеходных дорожек для прогулок.

И мест, где можно спрятаться.

Дэнни распаковывает свой чемодан, и достает оттуда вечерний пиджак, галстук и парадные туфли. Пока он вешает куртку в шкаф, я подхожу к нему сзади и обнимаю его за талию.

— По крайней мере, мы вместе на выходные, — шепчу я.

— Вот увидишь насколько тривиальны мои обязанности здесь.

— Ты спасаешь жизни, Дэнни. Вряд ли это тривиально.

— Единственный способ спасти чью-то жизнь в эти выходные — это если кто-то промахнется мимо глиняного голубя и вместо него застрелит другого гостя.

— Это было бы захватывающе.

Он поворачивается и обнимает меня. — Не так захватывающе, как остаться с тобой дома. Вместо этого мы здесь, застряли с людьми, у которых слишком много чертовых денег, притворяющимися, что они английские дворяне. Они будут стрелять в глиняных голубей, они будут слишком много есть и пить, а потом потребуют, чтобы я лечил их от похмелья и несварения желудка.

— Так вот почему они все здесь? Чтобы развлечься и напиться?

— О, они и их жены хорошо проведут время, но эти выходные посвящены бизнесу. Сделки, связи.

— Какому бизнесу? — спросила я.

— Я бы предпочел этого не знать, поэтому стараюсь не обращать внимания. — Он закрывает шкаф. — И тебе лучше делать так же.

***

По словам болтливого повара, сегодня вечером на ужин ожидается тридцать четыре человека. Как и врачи, кухонный персонал всегда знает интимные подробности о домашнем хозяйстве клиента, поэтому одно из первых мест, которое я посещаю, — это кухня. Я рассказываю повару, что когда-то работала в ресторане, и мне интересно сегодняшнее меню. Я узнаю, что в списке гостей трое вегетарианцев, у одного аллергия на моллюсков, а двое придерживаются безглютеновой диеты. Я узнаю, что приготовление пищи для полного зала в эти выходные означало доставку нескольких ящиков вина, сырных кружочков, говяжьих ребрышек, нескольких окороков и подносов с цесарками и перепелками. Кухонная прислуга начнет работу еще до рассвета, чтобы испечь хлеб и другую выпечку, а затем продолжит трудиться до полуночи, пока не будет вымыта последняя кастрюля.

На следующее утро все начнется сначала.

Поскольку она также готовит в лондонском доме Хардвика, она может рассказать мне, что Хардвик традиционно предпочитает мясо с картошкой, а Сильвия, несмотря на то, что она итальянка, избегает макарон, и что Белла недавно заявила, что есть мясо невыносимо жестоко. (“Но посмотрите, как эта глупая девчонка снова передумает. На следующей неделе ей не захочется ничего, кроме ростбифа”.) Повар знает, во сколько семья завтракает, что Филипп Хардвик часто перекусывает тостами с анчоусами на ночь и что он терпеть не может помидоры. Эта информация не кажется мне особенно полезной, но это информация.

Всегда разговаривайте с поваром.