Шпионский Токио

Надо сказать, что писал Преображенский неплохо. Из-под его бойкого пера вышли увлекательные, ориентированные на молодежь книги: «Бамбуковый меч» (1982), «Спортивное кимоно» (1985), «Как стать японцем» (1989), «Неизвестная Япония» (1993). После прочтения последней из них, а значит, это было году в 1994-м, когда Преображенский уже был в отставке, мне захотелось познакомиться с автором лично, и, приложив некоторые усилия, я вскоре раздобыл его телефон. Мы встретились в небольшом парке рядом с домом Константина Георгиевича на юго-западе Москвы. Разговор был странным, и сказать, что я ушел со встречи разочарованным, значит не сказать ничего. Я был раздавлен. Сумбурное изложение непонятных мне мыслей, очень плохая дикция, перескакивание с одной темы на другую и непрерывное обличение во всех бедах то ли КГБ, то ли КПСС, то ли церкви подавили меня, и даже сложилось впечатление, что писатель не вполне адекватен психически. Больше я с Преображенским не встречался, хотя с людьми, служившими с ним и в токийском отделении ТАСС, и в резидентуре КГБ, виделся не раз. Задавая им вопросы о Преображенском, я постоянно получал похожие ответы: «Никчемная, комическая фигура — не стоит даже того, чтобы вспоминать о нем».

Однако Константин Преображенский не стал дожидаться, пока о нем вспомнят, и решил заявить о себе сам. В 2000 году в издательстве «Центрполиграф» немалым по нашим временам тиражом в 10 000 экземпляров вышла его новая работа «КГБ в Японии. Шпион, который любил Токио». Книга была наполнена откровениями и обличениями как всего советского строя, КГБ в целом, так и отдельных людей и решений, связанных с деятельностью токийской резидентуры внешней разведки, а отчасти и ГРУ. Почти никто в этой книге не был назван по фамилиям, но каждый, кто ее прочитал, неизбежно узнавал себя в персонажах, обозначенных лишь первыми буквами или вымышленными именами. С одной стороны, книга оказала шоковое воздействие на ветеранов, с другой — эффект от нее был изрядно подпорчен репутацией самого автора, которого даже после столь скандальной публикации все равно никто не хотел воспринимать всерьез. Помимо личных качеств, доверие к изложенному было подорвано еще и тем, что Константин Преображенский относится к небольшому числу наших разведчиков, которых принято считать неудачниками. Он оказался быстро расшифрован японской полицией, задержан во время конспиративной встречи и в 1985 году выслан из Японии со скандалом. До 1991 года он еще служил в разведке, но уже в Москве, пока не уволился из органов в звании подполковника. В Японию его больше не пустили. До 1991 года это было просто немыслимо — он даже не мог подать документы на визу, а после развала СССР выяснилось, что ему не рады и японцы. Преображенский при встрече жаловался мне, что попал в «черный список» как шпион, и, несмотря на то, что он, с достойной лучшего применения настойчивостью, носит свои документы в консульский отдел посольства Японии в Москве, его всегда ждет неизбежный отказ.

В 2003 году бывший разведчик покинул родину и в 2006-м получил статус политического беженца в США, где продолжает рассказывать о кознях КГБ и Русской православной церкви, так как сам себя считает верующим, воцерковленным человеком. Однако книги его до сих пор продаются, и в них можно найти немало интересного о японской жизни. В том числе о жизни тайной.

Например, Преображенский очень подробно описал жизнь сотрудников самых разных советских органов в торговом представительстве СССР близ станции Синагава, куда, как мы помним, торгпредство переехало в середине шестидесятых годов, в новом здании посольства Советского Союза на холме Мамиана, в бюро ТАСС близ станции Хацудай в западном Синдзюку. Конечно, много места в книге уделено «шпионскому Токио» таким, каким его знал Преображенский, а специализировался он, надо сказать, на работе с китайцами, и особенно с китайскими студентами. Отсюда обширные описания студенческих кампусов в Иидабаси и в Синдзюку (университет Мэйдзи), ресторанов, где Преображенский под видом уроков китайского языка пытался вербовать студентов, и краткое упоминание самых безопасных в этом смысле мест в Токио:«…наша разведка никогда не приглашает в русские рестораны за рубежом своих агентов из числа местных граждан русского происхождения. Здесь тоже слишком велик риск случайной встречи с кем-нибудь из знакомых, хотя бередящая душу ностальгическая русская обстановка такого ресторана как нельзя лучше благоприятствовала бы беседе».

Многократно рассуждающий о своей религиозности Преображенский пишет о посещениях собора Воскресения Христова: «…я учетверил свою бдительность и перед каждым посещением местного православного собора, который японцы именуют “Николай-до”… целый час блуждал по городу на машине, потом пересаживался на метро или автобус, чтоб определить, есть ли за мною слежка.