Читаем Шпионы и все остальные полностью

Шпионы и все остальные

— «Ритц-Карлтон», с заездом на Воробьевы горы, — сказал Лернер водителю на ломаном русском языке. — Сколько это будет стоить?

— Крюк большой. Но для постоянных клиентов действует пятидесятипроцентная скидка, — ответил таксист.

По-видимому, Лернера ответ полностью удовлетворил. Они с Анной уселись на заднее сиденье, машина тут же тронулась.

— Под сиденьем в ящичке лежит папка, — не оборачиваясь, сказал водитель. — Там материалы, которые вы запрашивали…

— Даже не подумаю, — сказал Лернер. На сей раз его русский был безукоризнен. — Никаких бумаг. Рассказывайте, я все запомню. Если опасаетесь «жучков», включите радио.

Водитель послушно включил радиоприемник.

— По объекту кое-что узнать удалось, но немного. Ему тридцать четыре года, закончил юрфак МГУ…

— Стоп. Мне нужна только новая информация. Я не могу кататься с вами два часа и выслушивать то, что и без вас знаю. Говорите по результатам «наружки». Режим, привычки, родственники и прочее.

Водитель не стал спорить. Было видно, что он привык общаться с требовательными клиентами.

— Объект снимает однокомнатную квартиру на Бакунинской улице. На работу выезжает в семь тридцать. Чаще на своей машине — «Киа Рио» две тысячи восьмого года выпуска. Иногда на служебной. На Лубянке у него кабинет на четвертом этаже, в левом крыле. Обедает в столовой. Из здания в эти дни почти никуда не отлучался. Один раз в рабочее время ездил к родителям, на улицу Вавилова. Забрал оттуда собаку, отвез к себе домой и вернулся на работу. На следующий день отвез собаку обратно к родителям. Возвращается домой поздно, разбежка от двадцати десяти до двадцати двух пятидесяти…

Водитель сделал паузу, давая возможность пассажиру задать вопрос. Грант Лернер смотрел в окно. Только что проехали Патриаршие пруды. Он сказал:

— Дальше. Я слушаю.

— Жена — Мария Владимировна, закончила Московскую академию хореографии, сейчас преподает там же… Точнее, в настоящее время она в декретном отпуске по уходу за ребенком. Мальчику два года, зовут Артем. Жена выходит с малышом гулять во двор, ходит в магазин за продуктами. Это тоже на Бакунинской, метров пятьдесят от дома…

— Звонки прослушивали?

— Только по сотовой связи. Общается с подругами по академии. По подругам никаких сведений пока нет.

— Еще кому-нибудь звонит? Мужчина, парень?

— Не зафиксировано. Было несколько одиночных звонков, выпадающих из ежедневной «обоймы». По-видимому, она ищет няньку для ребенка.

— С подругами говорит о муже? Негатив какой-нибудь, жалобы?

— Ни слова. Про мужа вообще ни слова, — повторил водитель. — Ребенок, готовка, одежда… Даже трудно выделить какую-то четкую канву. Обычный треп, как у нас говорят… А впрочем — да, она еще про собаку кому-то говорила. Жаловалась, что не может подолгу держать ее у себя из-за маленького ребенка. Приходится возить его туда-сюда. В смысле, то к свекру, то обратно. Похоже, очень любит этого пса.

— Что за пес?

— Большой. Сенбернар вроде бы.

— А ребенка она любит не так сильно? — подала голос Анна.

Водитель посмотрел на нее в зеркало.

— Не знаю. Ребенок выглядит хорошо. Похоже, там нет проблем.

— Теперь по родителям, — сказал Лернер.

— Так… Отец — Петр Данилович, семьдесят три года, бывший сотрудник КГБ, подполковник в отставке. Мать — Клавдия Ивановна, библиотекарь. Судя по медкарточкам в поликлинике, к докторам обращаются редко. У матери два года назад диагностирован артрит, у обоих повышенное давление, но в поликлинике практически не показываются. Петр Данилович по утрам совершает пробежки…

— Бегает с псом? — спросил Лернер.

— Да, когда пес живет у них.

— С соседями как?

— Тихо. Нормально. Конфликтов нет.

— Материальное положение?

— Живут на пенсию, но сын, похоже, что-то подбрасывает. Одеты прилично. Отец бегает в «адидасовском» костюме, кроссовки нормальные… Входная дверь тоже на уровне — хорошая сталь, хороший производитель. Вообще, если судить по дверям в подъезде, то где-то средний уровень. Для российских пенсионеров очень даже неплохо.

— С сыном и невесткой, значит, общаются?

— С сыном — да. Он дважды к ним подъезжал за последние три дня. Созваниваются ежедневно. Как дела и прочее. Про отношения с невесткой — не знаю. В разговорах ничего не всплывало.

Внизу слева показался ярко освещенный теплоход. Проезжали мост через Москву-реку.

— Если в самом деле хотите на Воробьевы горы, могу сейчас свернуть на Ленинский, — сказал водитель.

Лернер посмотрел на часы.

— Нет. Давайте в отель. По докладу мне все понятно. Осталось обсудить кое-какие детали, как раз успеем.

Машина перестроилась в третий ряд, прибавила скорости. Темный массив парка Горького, огни Крымского вала — и вот они уже нырнули в трубу Октябрьского тоннеля, невидимые и неслышные, черная тень в ночной Москве…