Шпионы «Маджонга»

Когда катер пошел с прогулочным суденышком бок о бок, сержант Чон-Линь быстро перешагнул через леера с ловкостью, говорящей о долгой тренировке и большом опыте, и спрыгнул в чужой катер. Суденышко было абсолютно типичным представителем своих собратьев, бороздящих Абердинскую бухту Гонконга, — выполненное из дерева, длиной двадцать футов, с поднятой кормой, с зеленым тентом из непромокаемого брезента, натянутого на полукруглые стойки, идущие вдоль корпуса, и с трескучим мотором.

Полисмен осмотрелся. Обычная картина: около дюжины пассажиров, квохчущие цыплята, поросенок… У Чон-Линя даже слюнки потекли при взгляде на него. То тут, то там корзины с имбирем, зеленью, зеленым луком, бочонки с пивом и ящики кока-колы — два больших деревянных ящика. Эти товары не займут много времени, что очень кстати, принимая во внимание дождь и температуру.

— Здравствуйте, леди и джентльмены. — Он повторил эти слова и на мандаринском диалекте, тщательно следя за лицами пассажиров: не вздрогнет ли кто-нибудь из них. Никто не отреагировал на его слова. Не беда, подумал сержант. Хотя очень часто бывало, что нелегальные иммигранты выдавали себя тем, что вдруг реагировали на несколько слов, произнесенных на их родном диалекте. Пассажиры были как всегда — сборная солянка: двое мужчин, шесть женщин, восемь детей. Сержант начал проверку документов, заранее убежденный _v что все будет в порядке. Он знал капитана этого суденышка и уже много раз проверял его. Как он и предчувствовал, у всех пассажиров документы были в порядке. Полисмен переключил свое внимание на груз.

— Пожалуйста, что находится в этих ящиках?

Один из двоих посмотрел на сержанта, улыбнулся и пробормотал несколько слов.

— Что вы сказали? — Чон-Линь наклонился к нему. — Я вас не расслышал.

— Я сказал, сержант Чон-Линь, что рад снова видеть вас. Я думаю, вы вспомнили нас? И обстоятельства нашей предыдущей встречи? Белый порошок?

Сержант очень медленно выпрямился, и добродушная улыбка исчезла с лица. Он пристально вгляделся в лицо человека, заговорившего с ним. Да, он припомнил это лицо… Человек снова улыбнулся, поднес левую руку к правому плечу и поскреб его средним и безымянным пальцами.

Констебль-стажер наблюдал за происходящим с мостика полицейского катера. Он видел, как сержант Чон-Линь проверяет документы пассажиров, а затем прошел вперед, под брезент, и скрылся из вида. Потом, спустя несколько секунд, быстро вернулся назад и перепрыгнул с проверяемого катера на свой. Почему он не проверил груз? В чем дело?

Лам знал свое место. Задавать вопросы старшему по званию было не в его правилах. Но, когда Чон-Линь поднялся на мостик и почти неслышно отдал приказ отходить от катера, подвергшегося проверке, стажер не мог не заметить, как дрожала рука сержанта, которой он вытер пот со своего внезапно позеленевшего лица. Лам благоразумно отвернулся и стал следить за судами, проходящими слева по борту. Но, когда подвергшийся проверке катер остался далеко позади, а сержант все еще не сказал, какую запись ему сделать в журнале, он собрал всю свою храбрость и робко спросил:

— Сержант, скажите, пожалуйста, что мне записывать?

— Записывать? — рыкнул сержант.

Лам сглотнул, во рту у него внезапно стало сухо. Сержант Чон-Линь в прошлом всегда был так добр…

— Пиши!

Лам задрожал и переспросил:

— В вахтенном журнале?..

Сержант посмотрел на него долгим враждебным взглядом. Уже когда Лам начал гадать, понял ли сержант его вопрос, тот грохнул кулаком по планшету.

— Ничего! — хрипло прорычал он.

Лам прямо отпрыгнул на шаг.

— Но, но… сержант, ведь в уставе сказано…

— Я сам знаю, что сказано в уставе! Пиши… пиши, что мы остановили катер, время дня, место… регистрационный номер… — Чон-Линь положил руки на столик и опустил голову так, что Лам уже не мог видеть его лицо. — Ничего подозрительного, — пробормотал он, глядя в стол. — Совсем ничего.

Эта ночь выдалась лунной, но боги были добры. Луна спряталась за массивной грядой облаков, паривших над Китаем, своими очертаниями напоминая свирепого дракона.

Долина под Ак-Тай-То-Янь была погружена в темноту, непроницаемую, словно деготь. Когда Саймона привели к подножию утеса, он наткнулся на Цю Цяньвэя, но даже тогда не смог его разглядеть.

Цю пожал ему руку.

— Добро пожаловать, мистер Юнг, — прошептал он. — Вы немного рановато, сейчас без четверти час.

— Джонка высадила нас, несколько опережая график, и капитан подумал, что нам лучше сразу отправиться на место.

— Лучше раньше, чем позже, — прозвучал женский голос.

Цю резко спросил:

— Кто ЭТО?

— Моя жена. Она настояла на том, чтобы отправиться со мной.

— Это не предусмотрено планом! Не было! Линьхуа и дети должны были вернуться в ваш дом.

— Я знаю. Но моя жена не доверяет вам, Цю Цяньвэй, и, как я уже сказал, она настояла на том, чтобы отправиться со мной.

— У вас что, нет никакой власти над вашей собственной женой?

— Ваш вопрос оскорбителен. Он также свидетельствует о вашем полном невежестве в западном мышлении. Кроме того, почему я должен отвергать ее требование? Она многое вытерпела из-за меня.