Шпионы Первой мировой войны

Встреча Камминга с Бызевским должна была состояться в присутствии Келла, и между ними возникли разногласия относительно того, что должно было произойти. Бызевского ранее «курировал» через Мелвилла шеф Келла, сэр Джеймс Эдмондс, но, поскольку Бызевский должен был, как зарубежный агент, действовать за пределами Британии, то Камминг полагал, что контролировать его должно Адмиралтейство, а не военное министерство. И Келл, и Камминг провели перед встречей целый вечер, обращаясь за помощью к своим начальникам относительно того, кто должен был теперь управлять Бызевским. И Камминг, поддержанный контр-адмиралом Бетеллом, выиграл. Когда встреча наконец-то состоялась, Бызевского представил Каммингу Эдмондс, который вскоре после этого уехал. (По-видимому, так как Бызевский уже использовался как агент, Мелвилл не должен был присутствовать.) Во время интервью Бызевский говорил только на немецком языке и все, что он сказал, пришлось переводить для Камминга, только начавшего изучение немецкого в школе Берлитца. Хотя он утверждал, что мог следить за беседой, «но не понимал его идеи и мнения», что и для агента и для «куратора» не могло не быть значительным препятствием.

Задачей Бызевского было завербовать одного постоянного второстепенного агента (т.н. «субагента») в немецком Вильгельмсхафене на западной стороне бухты Яде, залива Северного моря, и второго, кто смог бы путешествовать вокруг немецких верфей. Камминг все еще увлекался попытками вербовки проживающих в Германии англичан, но Бызевский, кажется, был против этого. Когда ему сказали, что Камминг хотел бы получить информацию о дредноутах, которые строились в Австро-Венгрии, Бызевский упрямо отказался, сказав, что не будет делать ничего, что принесло бы вред его родине.

Похоже, только к концу встречи Камминг и Бызевский обнаружили, что они оба знают французский язык. Камминг отметил в своем дневнике, что Бызевский «говорит на французском языке так же или даже лучше, чем на немецком». Учитывая слабое знание немецкого языка Каммингом, непонятно, как он смог сделать такой вывод.

Со временем Бызевский нашел бы больше второстепенных агентов – но Камминг считал систему оплаты услуг этих людей совершенно неудовлетворительной. В Отчете о деятельности Бюро секретной службы за 1910 год Камминг писал:

«Основной агент, которого я назову «B», нанят на особых условиях. У него есть три человека, работающие под его руководством, и ему разрешено платить им 360, 500 и 642 фунта соответственно. Ему самому не платят вообще ничего, но, как предполагается, он оставляет себе некоторую часть из жалования его людей. Нет вообще никакой проверки, какую именно долю он вычитает для себя, и я думаю, что это само по себе – ошибка, поскольку тем самым он оказывается заинтересованным нанимать самых дешевых людей, которых может найти. У меня нет никакой возможности для контроля этих людей. Я никогда не видел их и не слышал их имена, и я даже не совсем уверен, что они вообще существуют. Представленные отчеты являются очень скудными и до настоящего времени не оправдывают выплаченные большие гонорары – превышающие жалование всех прочих агентов, вместе взятых».

И при этом он считал деятельность двух этих агентов, «B» (не Бызевского) и «U», также неудовлетворительной. В случае приближения войны они должны были послать срочные сообщения с предупреждением, но сперва Камминг подумал, что они «настолько робкие, что я сомневаюсь, найдут ли они в себе достаточно храбрости, когда наступит время». Позже он решил, что у «U» был потенциал. «U» сообщил о некоторых фактах, которые, казалось, доказывали, что в районе Киля могли проводиться эксперименты, связанные с бактериологическим оружием. Не в последний раз Камминг глубоко ошибся в оценке человеческих характеров: незадолго до внезапного начала войны, «U» соблазнился покупкой совершенно фальшивого немецкого шифра, предложенного ему неутомимым и талантливым господином Петерссеном в Брюсселе.

Келл также, кажется, передал Генри Дэйла Лонга Каммингу, который нашел его, «умно выглядящим коллегой, очень приятным, бдительным и как мне кажется, осторожным». Задачей Лонга была вербовка агентуры, а не сбор фактов, потому его незнание флота и военно-морских проблем не имело большого значения.

Медленно Камминг начал собирать малочисленную команду шпионов. В конце 1909 года он взял к себе капитана Королевской морской пехоты Сайруса Регнарта. Регнарт был сыном обойщика, знал русский язык и стал тем человеком, с кем Камминг в будущем неоднократно будет выезжать в служебные командировки за рубеж. Как раз на квартире Регнарта Камминг встретился с другим агентом, WK. А за две недели до Рождества ему довелось встретиться с Фон де Т., другим человеком, работавшим на Келла. Затем последовало еще больше агентов. Не все из них оказались пригодными, но неудовлетворительным был и метод оплаты.