Шпионы Первой мировой войны

В сентябре 1911 года, двое англичан, Эттвуд и Степлорд, судя по сообщениям, пехотные офицеры, были арестованы в Эмдене, когда их застигли за фотографированием на верфях. Их фотоаппараты конфисковали и пластинки проявили. Они были на яхте, ходившей под норвежским флагом. Два дня спустя обоих освободили без предъявления обвинений. "Таймс" сообщала, что другие газеты указали их имена как Уэйс и Хэгг. Но на самом деле Уэйс и Хэгг были учителями, которых арестовали в Киле 30 августа. Они были также освобождены.

В августе 1912 года пять «спортсменов с высоким социальным статусом» были арестованы в немецком Эккернфёрде, а их яхта «Силвер Кресент» конфискована. Каким-то образом им удалось избежать таможенной проверки в Киле, и они еще больше усугубили свой проступок, сфотографировав новый торпедный стенд. Немецкие газеты по-разному описывали этих людей: то утверждалось, что двое из них были докторами, то адвокатами; один якобы был бизнесмен, а по другим данным – инженер; еще один был то ли фотографом, то ли художником-маринистом. На следующий день их освободили, и они щедро вознаградили своих «тюремщиков», которые посылали им обеды из местного отеля, добровольно признав, что вели себя безответственно.

Даже если не учитывать порой весьма неуклюжие методы шпионажа тех лет, нужно признать, что большая часть разведывательной информации, добывавшейся всеми сторонами, была очень плохого качества: либо переписанной из технических журналов либо, еще хуже, полностью вымышленной. Но и в последнем случае шпионские агентства умудрялись обманывать даже опытных и достойных специалистов, по крайней мере, в течение некоторого времени. В 1908 году Роберт Баден-Пауэлл купил документ с подробным планом немецкого вторжения, назначенного на британский традиционный летний праздник – «Августовский банковский праздник». Шпионы, уже находившиеся в Англии, должны были бы перерезать телефонные и телеграфные провода и взорвать мосты и туннели. Приблизительно 90 000 немцев тогда высадились бы в Йоркшире, легко разрезав Англию пополам. Какое-то время Баден-Пауэлл, кажется, верил этому, и читал лекции о том, что такой заговор мог бы оказаться успешным. Позже он утверждал бы, что, судя по брани, раздававшейся в его адрес из Германии, он «приблизился к правде еще ближе, чем думал».

Несколько более профессиональным, чем неудачник Стюарт, но зато намного более несчастливым был Макс Шульц (не имевший никакого отношения к уже упоминавшемуся немцу Филу Максу Шульцу). Он родился в Халле в 1884 году в семье иммигранта-сапожника, и в нескольких аспектах был идеальным кандидатом в агенты разведки. Шульц был учеником на судоверфях, а впоследствии стал комиссионером по продаже яхт, что обеспечивало ему идеальное прикрытие. Он женился на зажиточной Саре Хилтон, дочери местного торговца рыбой. Неясно, как его завербовал Камминг. Может быть, они встретились во время прогулок на яхте в проливе Солент. Но были предположения, что у Камминга была компрометирующая Шульца информация, и он поставил того перед выбором: арест или шпионская карьера. Бизнес его был самым лучшим прикрытием для шпионажа, а сам Шульц обладал и подходящими исходными данными и достаточными знаниями.

Первым человеком, с которым Шульц установил достойный упоминания контакт в Германии, был 60-летний Эрнст фон Маак, от которого он хотел узнать информацию о предложениях переоборудовать в военные корабли торговые суда немецких судовладельческих компаний «Норддойче Ллойд» и «Гамбург-Америка Лайн». В то время как Шульц был в Германии, квартирная хозяйка фон Мака, Ида Эккерман, представила Шульца 34-летнему военно-морскому инженеру, Карлу Хипзиху (возможно, она была или не была его любовницей), и Бернардту Вульффу. Хипзих, австриец родом, сменил подданство после введения порядка, что только немцы могут работать на немецких верфях. За время работы он собрал коллекцию чертежей и эскизов, и в январе 1911 года Шульц убедил его перевезти их в Англию.

В Англии Хипзиха принимали по-королевски. Его повезли на экскурсию в Королевский Аэроклуб в Хендоне. Он был в восторге, целовал Шульца и пытался поцеловать Камминга, не испытывавшего в связи с этим никакого энтузиазма. Камминг уговорил Хипзиха работать на него с жалованием 2 фунта в неделю плюс премия за информацию. Шульц вернулся в Германию в начале марта 1911 года, чтобы узнать как можно больше о дредноуте «Тюринген» и о первой подводной лодке «Эрзац Один». В своих донесениях он называл их «маленькие рыбки». Его прикрытием снова стала профессия комиссионера по торговле яхтами.

Он уже попал под подозрение во время своего последнего посещения. А Хипзих был арестован через пять дней после того, как совершенно открыто просматривал военно-морские документы, разложив их на столике в кафе. Шульц послал также телеграмму, где сообщалось, что что-то было продано. Телеграмму это своевременно нашли.