Шпионы Первой мировой войны

Пылкий патриот, Вассмусс был также мистиком, страдал манией величия и, как Лоуренс, глубоко понимал и искренне любил Аравийскую пустыню и ее народы, их обычаи и языки. Одетый в ниспадающие одежды жителя пустыни, он стал известен как Вассмусс Персидский, и успешно организовывал выступления племен тангсиров и кашкайцев против британцев на юге страны. Это было зенитом карьеры Вассмусса. Местная полиция в Шуштаре попыталась арестовать его как шпиона. Вассмусса предупредили об опасности, и он сумел убежать, отправившись на юг в город Бехбахан. Внешне дружелюбный местный вождь пригласил его на обед, и быстро окружил его вооруженной охраной. План вождя состоял в том, чтобы продать Вассмусса британцам, но, во время долгого торга за его голову, Вассмусс убежал, оставив среди брошенного им багажа и немецкую дипломатическую шифровальную книгу.

Как и Лоуренс, Вассмусс был неисправимым лгуном, и его версия спасения удивительно романтична. Он утверждал, что сказал своим стражам, что его лошадь больна. В результате каждый час его под конвоем отводили в конюшню. К началу утра охранники настолько устали водить его туда-сюда, что разрешили ему пойти самому. Воспользовавшись этой возможностью, он запрыгнул на свою лошадь и одним удивительным скачком вырвался в пустыню. Его сумки были найдены британцами во внутреннем дворе вождя.

Каких бы успехов он ни достиг в организации выступлений туземцев, но Вассмуссу срочно требовался его потерянный багаж, и он решился даже обратиться к губернатору Шираза с формальной просьбой об его возвращении. Это оказалось невозможно, поскольку он теперь уже был в руках у министерства по делам Индии в Лондоне. Немецкая шифровальная книга была позже найдена в одной из его сумок и передана в Комнату 40.

Потерянный Вассмуссом шифр позволил команде Холла читать немецкие дипломатические послания в течение большой части Первой мировой войны, и за последующие 18 месяцев собранная развединформация, при условии ее правильного использования, предоставила союзникам значительные и очень важные преимущества.

Комната 40 уже внесла существенный вклад в ход войны. Раскрытые шифры позволили получить заблаговременное предупреждение о нападении немецких линейных крейсеров 14 декабря 1914 года на Скарборо и Уитби. Теоретически они, как не являющиеся военными объектами мирные порты, были защищены Гаагской конвенцией. К сожалению, как произошло и с более поздней информацией о положении немцев на Северном море, это предупреждение не приняли во внимание, и немцы, совершив рейд, ушли без потерь. Потери англичан от этого рейда, включая нападение еще и на городок Хартлпул, тоже защищенный Конвенцией, составили 122 гражданских лица, и еще более трехсот были ранены.

23 января 1915 года команда Холла расшифровала радиограммы, из которых следовало, что дредноуты немецкого адмирала Франца фон Хиппера покинули устье реки. Хотя адмирал Дэвид Битти тут же вышел ему навстречу и потопил линейный крейсер «Блюхер», Адмиралтейство было не в состоянии передать Битти информацию Холла, что в районе не было никаких подводных лодок. Битти подумал, что увидел перископ и повернул на 90 градусов к порту. В последующем ряд грубых ошибок и неправильно понятых сигналов позволили трем немецким линейным крейсерам убежать.

Весной 1916 года команда Холла расшифровала радиограммы командующего немецким флотом адмирала Райнхарда фон Шеера, свидетельствующие об его намерении выманить британский «Гранд-Флит» для сражения, в которое он тогда ввел бы весь свой Флот Открытого моря. Но в очередной раз собранные Комнатой 40 превосходные разведданные не принесли никакой пользы: Адмиралтейство к ним не прислушалось.

Команда Комнаты 40 продолжала расширяться, и ее успехи снова породили борьбу между Юингом и Холлом, желавшим включить криптоаналитиков в свое разведывательное управление под свой непосредственный контроль. Этот спор закончился победой Холла, и в 1916 году Юинг вернулся к своей профессорской карьере. Он продолжал посещать Комнату 40 один раз в неделю до мая 1917 года, когда окончательно покинул Адмиралтейство.

В январе 1917 года немецкий министр иностранных дел Артур Циммерман послал зашифрованную телеграмму, которая в определенной мере изменила ход истории. Она была адресована Йоханну Хайнриху фон Бернсторффу, немецкому послу в Вашингтоне, для дальнейшей передачи Хайнриху фон Экхардту, немецкому послу в Мексике.