Шпионы Первой мировой войны

В ноябре 1916 года, в возрасте 50 лет, Циммерман стал министром иностранных дел, и какое-то время назначение этого высокого, внешне добродушного, много пьющего усатого холостяка из среднего класса приветствовалось американцами как знак, что либерализм понемногу приходит на смену военной автократии. Они даже говорили, что «он станет как бы солнцем, из-за которого начнет таять снег». Они ошиблись. Циммерман оказался противником компромисса. Именно он сказал американскому послу Джеймсу У. Джерарду, что в Америке есть полмиллиона обученных немцев, готовых присоединиться к ирландцам в начале революции, на что Джерард ответил: «На этот случай у нас есть полмиллиона фонарных столбов, чтобы повесить их».

Так же, как Франц фон Папен хотел напасть на Канаду в 1914 году, чтобы связать канадские войска, не позволив им отправиться в Европу, Циммерман в 1916 году провел переговоры с Роджером Кейсментом, ирландским патриотом, о посылке 25000 солдат (преимущественно ирландцев, взятых немцами в плен при отступлении из Монса) и 75000 винтовок в Ирландию, чтобы начать там восстание. Кейсменту удалось даже сойти на берег с немецкой субмарины в заливе Трейли, графство Керри. Но Комната 40 узнала о его будущем прибытии. Он был схвачен и в последующем казнен.

Спустя три дня после прибытия самого Кейсмента, немецкое судно «Либау», переименованное в «Ауд Норге» и идущее под норвежским флагом, с грузом 20000 винтовок для повстанцев, отправилось в Ирландию. Однако этот план потерпел неудачу. Встреча с ирландскими патриотами не состоялась, ибо «Ауд Норге» был перехвачен британским военным кораблем «Блюбелл» и отконвоирован в порт Куинтаун.

Это было не первой попыткой Циммермана устроить британцам неприятности по всему миру. Он был замешан в попытку разжечь восстание в Индии в конце 1915 года. И его осуждали за непреклонную позицию по отношению к смертной казни британской медсестры Эдит Кэвелл в 1915 года, когда он сказал: «Жаль, что мисс Кэвелл придется казнить, но это необходимо».

Циммерман планировал вовлечь Мексику и Японию в войну на немецкой стороне. Его логика была проста. Если подводные лодки начнут неограниченную подводную войну, топя торговые суда с грузами для Антанты, а американские войска в это время будут связаны войной с Мексикой, и возможно с Японией, то союзники будут вынуждены сдаться в течение шести месяцев. Была некоторая надежда, что мексиканский президент Венустиано Каррранса мог бы благоприятно отреагировать на план. Как раз в это время американский генерал «Черный» Джек Першинг с 12 тысячами солдат проводил карательную экспедицию в Мексику в отместку за нападение Панчо Вильи на Тусон. Фактически экспедиция Першинга продвигалась все глубже и глубже в страну, закончившись поражением и унизительным выводом войск. Тем временем, президент США Вудро Вильсон, «друг всех стран, участвующих в нынешнем конфликте», все еще отчаянно пытался склонить воюющие стороны к мирным переговорам.

9 января 1917 года Вильгельм II дал свое согласие на ведение неограниченной подводной войны с 1 февраля. Об этом решении не должно было быть объявлено до самого последнего момента. 16 января Циммерман послал свою роковую телеграмму фон Бернсторффу, чтобы тот переправил ее Экхардту. Содержание телеграммы заключалось в том, что если неограниченная подводная война действительно вызовет угрозу вступления Америку в войну, он должен постараться убедить президента Мексики вступить в войну на стороне Германии. Была послана и вторая телеграмма с инструкциями для посла, чтобы он был очень осторожен с первой.

Телеграмма Циммермана пошла тремя отдельными путями. Первый был обычным маршрутом от Науэна до Сейвилла в штате Нью-Йорк; второй через «шведский окольный путь»: из Берлина в Стокгольм и оттуда в шведские посольства для дальнейшей передачи; третью телеграмму послали по кабелю государственного департамента США в соответствии с соглашением, которое позволяло немецкому МИД посылать конфиденциальные сообщения своему послу в США. На следующий день телеграмма прошла через государственный департамент.

Все три телеграммы были перехвачены Комнатой 40, и криптоаналитики приступили к их расшифровке. Тем временем фон Бернсторфф должным образом отправил эту телеграмму Экхардту, добавив строчку от себя: «'Телеграфы министерства иностранных дел 16 января, № 1. Совершенно секретно, расшифровывать только лично… Конец телеграммы, Бернсторфф».

Когда телеграмма Циммермана попала в Комнату 40, заняться ею поручили дешифровщикам преподобному Уильяму Монморенси и Найджелу де Грею. Телеграмма состояла из рядов цифр по три, четыре и пять в группе. Единственная необычная особенность заключалась в том, что телеграмма была произвольной длины. Вверху стояла группа цифр 15042, разновидность обозначения немецкой шифровальной книги 13042.