«Шпионы» рождаются на Лубянке

Ну и где же здесь эти самые «высоколобые интеллектуалы», «строгие следователи», «сдержанные опера-контрразведчики»? Все, кто сталкивался с людьми из ФСБ, дают им совсем другие оценки: крайне низкий уровень профессионализма. Например, сотрудники ФСБ уверены, что план-схема из научной статьи размером 55 см позволит нашим противникам наводить особо точное оружие, что шпионы получают гонорары в фирменных посольских конвертах, а соглашение об охране перелетных птиц является государственной тайной. А готовность на любые подлости и провокации против обвиняемого (не будешь подписывать нужные документы, детей посадим в соседнюю камеру как связных); хамское отношение к признанным в стране и мире ученым, дающим негативные оценки их обвинениям (отказ даже приобщить к делу экспертные оценки выдающихся ученых) и т. д.? Говорить о поведении «широкоплечих обветренных бойцов спецназа» в Чечне просто нет нужды. Об этом написано предостаточно, как и о высоких чиновниках ФСБ, погрязших в коррупции.

Интересно другое. За все явные провалы бойцов невидимого фронта никто из их руководителей так и не был уволен. Если это и происходило, то по соображениям политического характера. Патрушев даже после самых чудовищных провалов, таких, как «ученья» в Рязани, «Норд-Ост», Тушино, Моздок, даже не подумал подать в отставку. А президент (и это крайне странно) не осмелился ему предложить. Хотя, надо думать, сегодня он уже хорошо знает истинную цену лубянским «неодворянам»: пятак в базарный день. Если, конечно же, президент не играет порученную ему той же Лубянкой роль президента. Судя по происходящему в стране, нельзя исключить и такую возможность.

* * *

Провокационный и преступный характер деятельности спецслужб можно проследить по делам Игоря Сутягина, Анатолия Бабкина, Валентина Данилова.

Вот какая картина вырисовывается при внимательном анализе некоторых характерных черт дела профессора Бабкина.

Напомним читателям, что речь идет об обвинении в шпионаже профессора Московского государственного технического университета (МГТУ) им. Баумана. Пенсильванский университет предложил МГТУ и некоторым другим организациям выполнить работу, связанную с исследованием движения с использованием газовой оболочки (каверны) в водной среде. На таком принципе (только принципе!) движется и скоростная ракета-торпеда «Шквал». Работа называлась «Газогенератор, использующий воду в качестве окислителя». Проведение ее было одобрено всеми ответственными структурами МГТУ, включая представителей ФСБ, курирующих университет. Каждый этап работы завершался отчетом. Таких отчетов было четыре (впоследствии появился и пятый — обзорный). Все отчеты принимались и просматривались ответственными руководителями университета и кураторами от ФСБ. Только после такого одобрения отчеты передавались в международный отдел, переводились на английский язык и отсылались заказчику. На любом этапе отчет, если бы он содержал секретные данные, можно было легко задержать. Но ни один из них задержан не был. И только после того, как был отослан пятый, обзорный, отчет, содержащий резюме первых четырех, в ФСБ решили, что в работе содержится государственная тайна, а сам Бабкин является шпионом. При этом речь пошла о разглашении данных о ракете-торпеде «Шквал», к разработке которой сам Бабкин никогда отношения не имел. Более того, ни в одном из отчетов об этой торпеде и речи не велось.

Если же предположить, что в отчетах действительно содержалась гостайна, то возникает резонный вопрос: почему же не были привлечены к ответственности все читавшие и визировавшие отчеты, включая сотрудников ФСБ? Тем более что все они имели допуски к секретным материалам, в то время как Бабкин не имел. Таким образом, или чекисты были соучастниками «шпионской» деятельности и тогда должны были бы сесть на скамью подсудимых вместе с Бабкиным, или, по крайней мере, их должны были немедленно уволить как минимум за халатность. Но ни первого, ни второго не произошло. Это говорит о том, что дело сфабриковано, так как никакой утечки каких-либо тайн не было. Не могли быть сотрудники ФСБ соучастниками шпионажа, потому что не было ни самого шпионажа, ни передачи секретов в США. А были они соучастниками совершенно другой акции — фабрикации уголовного дела по обвинению в шпионаже профессора Бабкина.