Шпионы тоже лохи

– Да ничего, в сущности, я против тебя не имею. Живите вы все как хотите, я просто чувствую себя старым, измотанным и никому не нужным. Вот и вся недолга. Ладно, бывай!

– Постой, Петрович! Может, встретимся, поговорим, выпьем, вдруг полегчает?

– Да не полегчает…

– А вдруг? Чем черт не шутит?

– Ты это серьезно?

– Более чем.

– Что ж, спасибо! – голос Сокольского смягчился. – Сейчас не могу, но буду иметь это в виду. Я тронут. Бывай!

Он отключился. Боброву было его искренне жаль. Хотя он слабак, Сокольский…

Тенерифе

Океан был прекрасен и спокоен. Подруги прилетели ночью и, едва устроившись в отеле, уснули. Вика только успела сделать Марте укол, предписанный доктором Пыжиком после перелета. А утром… Солнце еще медленно поднималось над океаном, краски еще не ожили, но было тихо и напоенный какими-то цветочными ароматами воздух прочищал легкие.

– Марта, иди сюда! – позвала ее с балкона Вика. – Глянь, какая красота!

– Погоди, только отправлю Мишке сообщение. Ага! – и она выбежала на балкон.

В этот момент солнце вдруг залило все вокруг, все краски словно очнулись. Океан стал сине-зеленым, вся природа ожила.

– Боже, Вика! Неужели вчера мы еще были в нашей слякотной Москве!

Подруги обнялись.

– Значит так! Сейчас мы идем завтракать, потом полчаса гуляем вдоль океана, а потом – на пляж!

– Согласна! Я на все согласна! И ужасно хочу есть!

Они спустились в ресторан, нашли столик на свежем воздухе и принялись таскать всякую снедь со шведского стола. У обеих горели глаза.

– Ох, какие бабоньки приехали! – воскликнул один из группки русских туристов. – Одна блондиночка, другая брюнеточка, просто конфетки!

– Марта, ты какая конфетка? – шепотом спросила Вика.

– Я – определенно «коровка», или нет, сливочная помадка, а ты, конечно же, шоколадная… Ох, как тут все вкусно, прелесть просто. И ничего готовить не надо.

– И так две недели!

Совершив после завтрака небольшую прогулку вдоль океана, подруги побежали в номер надеть купальники.

– О, у тебя новый купальник! Краси-и-ивый!

– Представляешь, Мишка заставил меня купить два новых купальника! И спросил, на каком рынке я купила тот, с рыбками.

– Надо же!

Новый купальник был темно-вишневый с причудливой драпировкой на груди.

– Тебе так идет… Да, а у тебя есть головной убор?

– Господи, зачем?

– Пыжик велел! Сказал, чтобы ты не смела ходить по солнцу без головного убора!

– Ох, грехи наши тяжкие! Ничего, купим сейчас какую-нибудь шляпенцию.

– Да, не проблема!

– Вика, а что там еще Пыжик запрещает?

– Ничего страшного! Нельзя пить вино, нельзя долго жариться на солнце, нельзя вообще переутомляться. И нельзя пропускать прием лекарств. Только и всего! И еще нельзя принимать контрастный душ!

– Да я сроду его не принимаю! Ладно, хватит о медицине, я сыта ею по горло! Пошли на пляж!

В отеле было три бассейна, и все они были буквально оккупированы в основном немцами.

А на пляже были преимущественно русские.

– Вика, ты можешь мне объяснить, какого черта надо ехать на океан, чтобы торчать в бассейне?

– Запросто! Страховки травмы на море не учитывают!

– А наши на это плюют?

– Естественно! И мы ведь тоже плюем!

– Ага! Плюем! Ой, какая вода теплая, господи, блаженство какое! Ну что? Баба сеяла горох?

– Конечно, сеяла!

Они плескались, прыгали, брызгались и визжали, как маленькие.

– Я люблю твоего Боброва! Это ж его идея, да?

– Конечно! Вик, а пребывание в воде твой Пыжик не ограничивал?

– Нет! Купайся хоть до посинения!

После пляжа они пошли в отель, но не поднялись в номер, а плюхнулись в шезлонги в саду, в тени буггенвиллий.

– Завтра поедем к лемурам! – заявила Вика.

– О, я с восторгом! А куда тут еще надо съездить?

– Ну, все обычно ездят в Лора-парк.

– А там что?

– Радости для туристов. Там их толпы, мы туда не поедем. Понимаешь, к лемурам толпы не ездят. Ты об этом нигде не найдешь информацию.

– А как же?

– Если туда начнут автобусами возить туристов, зверюшки и помереть могут. Я сама случайно узнала.

– А на чем туда ехать?

– На такси.

– Класс!

– И надо купить бананов! Побольше! Еще съездим в соседний Лос Христианос, очаровательный городишко, и там есть один уличный ресторанчик, где так жарят рыбу, что рехнуться можно! Эх, жалко, что тебе нельзя водить машину, а я не научилась. А то съездили бы в Санта-Крус, там магазин хороший есть… Ладно, с тоски не помрем! Тут тоже есть куда пойти.

– А на вулкан подниматься не будем?

– А ну его! Ничего там нет интересного. Лучше будем купаться!

– Это да! Ох, Вика, как я рада, что мы тут вместе…

– И я!

Обе ликовали! Москва с ее заботами, огорчениями и отвратительной погодой осталась далеко-далеко.

– Знаешь, странно, я пока еще не скучаю по Боброву.

– Кто бы мог подумать! – засмеялась Вика.

Прошло уже четыре дня с отъезда Марты. Да, человеку необходимо иногда побыть наедине с собой. Бобров после лекций поехал в Останкино, где предстояла запись очередной политической программы. Он уже терпеть не мог эти ток-шоу, но считал своим долгом иногда появляться там, чтобы достойно противостоять людям из противоположного лагеря. Он умел одной фразой обезоружить даже самых отчаянных крикунов и демагогов.