Шпунтик Собачья Лапа

Мельничный пруд был глубокий и темный, с илистым дном, покрытым толстым слоем миллионов прелых листьев. Листья сыпались в пруд каждую осень на протяжении многих лет. В пруду водилась крупная рыба — лини, карпы и щуки, и среди щук одна фигурировала в поверьях выдр как абсолютное чудовище длиной в полчеловека, свирепое, как волк, и вдвое хитрее его. Здешний представитель выдр, путешествуя по реке между морем и холмами, застрял на некоторое время близ мельничного пруда с одной целью — найти чудовище, убить его и съесть. И как раз в ту ночь ему чуть-чуть не удалось исполнить свою мечту.

Обыскивая в глубине самый темный угол в густейших зарослях водорослей, выдра вдруг увидела под собой какое-то неподвижное длинное полосатое тело с узкой зубастой пастью и холодными жестокими глазами. Оно было еще длиннее самой выдры, а в выдре было дюймов тридцать[3] от носа до кончика хвоста, выполняющего роль руля.

Выдра дернула этим рулем, перевернулась и ринулась вниз, демонстрируя замечательный образчик подводной акробатики и сильно загребая всеми четырьмя перепончатыми лапами. Однако, несмотря на все проворство выдры, длинная полосатая штука действовала еще проворней и исчезла, оставив позади себя смерч из сгнивших листьев, облако взбаламученной воды с цепочкой пузырьков газа и рассерженную выдру.

— Ай-зе-ек! — в бешенстве закричала выдра, выдираясь из зарослей около дубовых шлюзных ворот, вся в скользкой тине. — Ай-зе-ек!

Несколько дней выдра провела у пруда, пробав ляясь легкой добычей — рыбешкой помельче, но больше ни разу чудовищная щука не попалась ему на глаза. Поэтому на другой день после состязания между Шпунтиком и Фелисити выдра решила двинуться вниз по ручью. Выдре очень захотелось совершить путешествие к морю и полакомиться камбалой и крабами вместо надоевшей пресной рыбы из ручья.

Еще не рассвело, когда выдра скользнула в воду и поплыла мимо фермы, мимо вчерашней финишной линии, под ольховой веткой, на которой спала Фелисити, а затем достигла участка, который вел в заводь под крутым берегом.

Выдра то плыла на поверхности, то лишь цепочка пузырьков указывала направление, в котором она передвигалась.

Но внезапно зверь увидел нечто такое, отчего он не только высунул свою круглую кошачью голову из воды, но и вылез на сушу, встал в траве на задние лапы и стал с интересом смотреть, принюхиваясь и крутя головой из стороны в сторону, как будто не веря своим глазам. Посреди заводи, быстро плывя от берега к берегу, отталкиваясь каждый раз ногами как заправский пловец, плавала свинка! На вид не очень большая, не длиннее самой выдры, если не брать в расчет хвост, но, безусловно, настоящая, белая с черными пятнами свинья. И она, безусловно, плавала.

Надо сказать, что выдры обладают потрясающим, хотя и несколько своеобразным чувством юмора и обожают шутить, особенно шутить зло. Одна из любимейших шуток этой выдры состояла в том, чтобы неожиданно кого-нибудь как следует напугать. Как всем известно, лучший способ напугать — это неожиданно выскочить неизвестно откуда, когда тебя меньше всего ожидают. И еще лучше — сделать это с несусветным шумом. Физиономия выдры расплылась в широкой улыбке, она припала к земле и скользнула в воду, сразу уйдя на глубину.

Шпунтик как раз беспечно плавал посредине заводи, наслаждаясь мирной тишиной раннего утра, когда вдруг рядом с ним из воды показалась ухмыляющаяся усатая морда с широко разинутой пастью, отчего обнажилась батарея острых белых зубов, и громко прокричала прямо Шпунтику в ухо: «Ай-зе-ек!»

Шпунтик испытал три разных чувства одновременно: панику из-за внезапного шума, испуг при виде острых зубов и гнев. Гнев пересилил, поэтому он ударил лапами по воде и, задыхаясь, заявил визгливым голосом:

— Уж не знаю, кто ты такой, но это моя заводь, и вообще невоспитанно так пугать, я скажу мамочке и Фелисити, и они тебя прогонят. И вообще — от тебя рыбой несет.

Надо сказать, что выдры издают самые разнообразные звуки — от громких, когда злятся или хотят напугать, легкого бормотания и до приятного мелодичного свиста, когда играют или зовут друг друга издалека. Но когда им что-то кажется по-настоящему смешным, они смеются совершенно беззвучно.

Именно это, к изумлению Шпунтика, проделывало сейчас неизвестное усатое существо: широко разинув пасть, отчего его физиономия словно раскололась надвое, оно раскачивалось в воде из стороны в сторону, прижав к груди перепончатые лапы. Оно смеялось так неуемно и раскачивалось так сильно, что под конец ухнуло с головой в глубину и наглоталось как следует воды. Фыркая и отплевываясь, существо всплыло на поверхность и, поуспокоившись наконец, заговорило.

— Прости, старик, — произнесло оно, захлебываясь и по-прежнему ухмыляясь, — прости, что напугал тебя.

Шпунтик за это время успел прийти в себя, поэтому ответил со спокойным достоинством:

— Я не старик, я маленький поросенок. И не просто поросенок, я из глостерских пятнистых. Меня зовут Шпунтик Собачья Лапа, я — сын Чэллинджера Третьего Великолепного, чемпиона Плаубэрроу.