Шрамы Мафии

- Люди всегда следят за тобой, особенно когда я не могу. Но не об этих парнях стоит беспокоиться. Это другие, в частности, один. Виктор Пертринков. Амелия, нет человека, которого я бы не мог найти. Никого, до кого я не мог бы добраться. Но этот парень загадка даже для меня.

- Демарко, это был ты? - Я знала, что мы говорим о Викторе, но мне нужно было знать, имеет ли Люк какое-либо отношение к Демарко.

Он кивнул, подтверждая мои мысли. - Но я не убивал его.

- Кто тогда сделал это?

- Случайно один из его парней. Я пошел к нему за информацией, которую нарыл. - Он закусил губу и вздохнул. - Я не убиваю, если только не придется. - В его тоне была беспомощность, которая до меня дошла, потому что он никогда не говорил так. Это отличалось от той уверенной манеры, с которой он обычно говорил.

- Что это значит?

- Когда кто-то хочет меня убить. Если я вижу направленное на меня оружие, значит, этот человек хочет меня убить.

Несколько недель назад я нацелила в него пистолет, но все же выжила, чтобы рассказать эту историю.

- Ты бы меня убил?

- Иисус Христос. Не могу поверить, что ты меня об этом спросила. Послушай, мы не можем сейчас говорить о нас. Я понимаю. Я понимаю, если ты не хочешь быть со мной, и это нормально. Это не меняет моего отношения к тебе. Прямо сейчас мне нужно отвести тебя в безопасное место.

Он снова встал, схватил штаны и надел их. На нем только были боксеры. Наша одежда была смесью его и моей повсюду. Были даже вещи, которые я не носила. Я видела один из своих бюстгальтеров на его байкерской куртке. Я не помню, как это случилось.

Если бы я думала логически, когда мой мозг кричал Держись подальше от Люка, я бы сказала ему, что быть вместе это плохая идея. Я не могла понять, как это могло быть хорошей идеей.

Когда я уехала из Чикаго, я уехала, потому что не могла жить с отцом, зная, что он такой ужасный человек. И вот я с Люком.

Я смотрела, как он натягивает футболку и берет куртку. По понятным причинам он выглядел обиженным.

Я встала с кровати, обернула вокруг себя простыню, закрепив ее, чтобы она не упала. Затем я взяла его за руку. Мой мозг кричал о нескольких вещах, но мое сердце плакало, кричало из глубины души, потому что, казалось, оно билось только для Люка.

- Люк, - я открыла рот, чтобы поговорить, затем закрыла его, затем снова открыла.

Он вздохнул, прижал меня к себе и сел на край кровати, а я ему на колени. Я обняла его за шею, пока он обнимал меня.

- Я знаю, что чувствую к тебе, - сказала я ему.

- Не ненависть? - Он улыбнулся, обнажив ямочки на щеках. Я прикоснулась к его правой щеке.

- Нет, не ненависть.

- Я не совсем уверен, хорошо это или плохо, куколка. Значит, я немного лучше подонков. Сносный, как собака с чесоткой.

Я не могла в это поверить. Я начала смеяться. - Собака с чесоткой? Почему ты вообще это сказал?

- Потому что ты любишь питомца, но не можешь смотреть на него из-за того, как он выглядит. Возможно, ты не любишь меня, как домашнее животное, но я предполагаю, что ты вытерпишь мой вид даже ради отличного секса.

Это звучало ужасно, и определенно не то, что я чувствовала. - Неправда. - Я должна была сказать ему, что чувствую. Но мне было страшно принять это самой. Я еще даже не поставила ярлык на свои чувства. - Я чувствую к тебе больше, и я скучала по тебе, когда тебя не было. Но я не должна, потому что мы родом из ...

Он остановил меня поцелуем. Я поцеловала его в ответ, наслаждаясь моментом и тем, как потерялась в нем. - Оставь это. Скучать по мне, пока меня не было. Мы не из разных миров. - Он улыбнулся мне в губы. – У тебя просто другое восприятие меня. Но сейчас не время об этом говорить. Тебе нужно поехать со мной в Чикаго. Твой отец не разговаривает ни с кем, кроме меня, не говорит нам, что происходит, а за нами следят серьезные люди.

Моя рука скользнула к его рубашке, и я схватилась за нее.

Я много лет не была рядом с отцом, но знала, что есть один главный инцидент, о котором мне не следовало говорить. Сколько всего такого произошло с тех пор?

Это могло быть что угодно. В прошлом или настоящем.

- Я не знаю, Люк. Не думаю, что смогу вернуться в Чикаго. Я ... не хочу.

- Там тебе будет безопаснее.

- Это слишком больно.

- Что случилось, богиня? Что с тобой случилось, что заставило тебя уйти?

Я покачала головой. - Ужасные вещи, о которых я не могу говорить. Мой отец умирает, и я не знаю, смогу ли я его увидеть. Ты знаешь, как мне плохо по этому поводу?

- Амелия, это я тебе говорю, тебе стоит пойти хотя бы из-за этого, потому что мне не все равно, и я тебя знаю. Если твой отец умрет, и ты действительно никогда его больше не увидишь, это уничтожит тебя. Пожалуйста, не позволяй причине, по которой ты здесь осталась, остаться в прошлом. Что бы ни случилось. - Его глаза наполнились теплом.

Он был прав. Я знала, что он прав. В том, что он сказал, не было ничего неправильного. Только мне нужно было достичь той точки, где я могла заставить себя все это сделать.

- Пойдем со мной, Амелия, - добавил он.

- Я не могу просто уйти. А как насчет Джиджи и работы?