Шрамы на сердце

Эмиль кивнул и направился к пожарному выходу. Дверь была не заперта. Мужчины спустились вниз на два пролета, прежде чем увидели Карину. Она сидела на широком подоконнике, у распахнутого окна, обхватив колени руками. Между ее пальцами мелькала тоненькая сигарета. Фильтр опоясывал след от помады. Увидев Эмиля, она затушила сигарету и бросилась в объятия мужа.

— Когда-нибудь они поймают тебя… Привет, родная… — Эмиль обхватил жену могучими руками.

— Ей стало легче. Жар спал и она, наконец, заснула. — Карина припала к широкой груди Эмиля.

— Замечательно, это — хорошая новость. — На лице Эмиля появилась улыбка. — Познакомься, это Матвей Данилевский, пронырливый журналист, пострадавший из-за своей любопытности. Матвей — это моя супруга — Карина.

— Мне нравятся ваши произведения. Жаль, что мы познакомились по такому печальному поводу, — ответила Карина. В ее глазах читались усталость и бессилие. Она улыбалась также печально, как и Эмиль. Даже со следами бессонных ночей на лице, заплаканными глазами она была необыкновенно красивой.

— Старика увезли. Мы отправимся за ним. Вот возьми, — Эмиль протянул супруге внушительную пачку денег и пластырь от курения. — Я не знаю, надолго ли это. Звонить буду сам. Я обязательно его найду.

— Будь осторожен, — Карина потеребила его волосы и поцеловала.

Матвей оставил семейную пару наедине и спустился к Виктору. Журналист сидел на скамье, поедая мороженое. Он разглядывал плакаты, которыми были завешаны все стены коридоров клиники. Матвею не хотелось общаться с Виктором и он вышел на улицу.

3

— Если его присутствие неприятно тебе, мы можем от него избавиться. Это будет несложно, — Эмиль незаметно подошел к Матвею и положил руку на его плечо. — Мне он совсем не нравится.

— Ты о чем? — писатель попытался сделать лицо неосведомленного человека.

— Я же вижу, что он раздражает тебя. Если хочешь, мы выбросим его за борт. Похоже, что господь вознаградил его замечательными родителями — он же как-то выучился, но всевышний явно обделил его мозгами.

В дверях показалась фигура Виктора. Расчехленный фотоаппарат висел на его груди. Ловко метнув палочку от мороженого в урну, он направился к мужчинам.

— Мне все равно, — проговорил Матвей.

— Ну, куда теперь поедем? — спросил журналист, поправляя волосы.

— Подождите меня в машине, — Эмиль снял свой «Форд» с сигнализации. Хэтчбек мигнул фарами и габаритами, затем поднял фиксаторы на дверях. — Мне нужно сделать пару звонков.

Профессор достал из бардачка таксофонную карту и направился к телефону-автомату. Зайдя в кабинку, он набрал номер и отвернулся, словно боясь, что сказанное им будет прочитано по губам.

Матвей не спешил усаживаться в машину. Он избегал гнетущей тишины и молчания.

— Знаешь, я хотел кое-что сказать тебе еще тогда, в баре, — Виктор подошел к Матвею и встал рядом с ним, оперившись о машину. Журналист снял с груди фотоаппарат и положил его на сидение сквозь открытое окно. Он неспешно закурил и выдержал недолгую паузу, подбирая слова. — Через месяц после вашего развода Аня позвонила мне. Я пригласил ее в кино, потом мы гуляли по набережной. Она все время рассказывала о тебе, показывала ваши любимые места. Мы встречались пару недель. За это время мне удалось всего лишь раз поцеловать ее. Всякий раз она отстранялась от меня. Говорила, что ей нужно какое-то время. Ее отец — чертов маразматик, рад был нашим отношениям. Выглядело это так ужасно с его стороны, словно он хотел скрестить сучку славной породы с каким-нибудь французским догом с безупречной родословной. Ей было со мной скучно. Она тосковала по тебе, и я принял решение. Не скажу, что оно далось мне сложно. Мы разбежались так же легко, как и сошлись. Хотя вряд ли это слово уместно сейчас. Мне кажется, что она все еще любит тебя.

Матвей взял из рук Виктора пачку сигарет и зажигалку. Писатель закурил, но первая затяжка превратилась в долгий кашель. Придя в себя, он вновь оперся о борт машины и взглянул на телефонную будку — Эмиль все еще разговаривал, переминаясь с одной ноги на другую.

— Когда кажется, крестится нужно, — Матвей выпустил струю густого дыма, — это определенно хорошая новость. Когда все это закончится, мне стоит серьезно поговорить с ней и еще серьезнее, с ее отцом.

— Тебе стоило сделать это гораздо раньше, но думаю, и сейчас еще не поздно. Еще долгое время будет не поздно.

— Надеюсь, я не опоздаю.

Эмиль вернулся через полчаса. Спешно открыв дверь, он уселся и опустошил содержимое бардачка. В хаосе различных канцтоваров, компакт-дисков и инструментов, он нашел две визитницы. Желанное нашлось не так быстро как хотелось. Затертая таксофон карта лежала в одном кармане с визиткой салона красоты. Удовлетворенно выдохнув, Эмиль выскочил из машины и побежал к телефонной будке. Бесцеремонно вытолкав подростка из кабинки, он вновь набрал номер.

— Не наговорился, наверное, — проговорил Виктор.

— Если был бы пустяковый разговор, звонил бы с мобильного телефона. Значит, что-то важное для нашего мероприятия. — Матвей сложил «хаос» обратно в бардачок.