Шрек

– Я соберу дерево для костра, – сказала Фиона, отходя в другую сторону.

Осел сел на землю. Он чувствовал себя очень больным и несчастным.

– О, у меня желудок сводит, я голоден, мне плохо! Поторопитесь, я сейчас умру… – и он свесил голову на траву.

Глава двадцать первая. Кулинарные рецепты людоедов. Осел-психоаналитик.

Солнце садилось. Возле мельницы горел костер, над которым Шрек жарил на вертеле каких-то зверушек.

Фиона, сидя рядом на камне, с аппетитом обгладывала еще одного такого же зверька.

– Это вкусно! – заявила она.

– Это очень вкусно, – подтвердил Шрек, поворачивая вертел.

– Что это?

– Полевая мышь. Они очень хороши, – он снял вертел с огня и сел рядом с Фионой.

– Ты не шутишь? О, это восхитительно!

– Они также очень хороши тушеными. Я не хвастаюсь, но я прекрасно готовлю тушеных полевых мышей, – сказал Шрек, откусывая большой кусок.

Фиона улыбнулась, взглянув на Шрека, и перевела взгляд на видневшийся в долине замок, освещенный лучами заходящего солнца. Выражение лица ее стало задумчивым.

– Я думаю, что буду ужинать несколько по-другому завтра вечером, – сказала она.

Шрек взглянул на нее.

– Может, вы будете заходить ко мне на болото… Иногда?.. – несмело предложил он. – Я там много чего готовлю. Суп из болотных жаб… Многое другое…

– Мне бы хотелось этого, – просто ответила Фиона с мягкой улыбкой, глядя на Шрека, который как раз в этот момент положил в рот мышь целиком.

Шрек расцвел, и сделал губами движение, от которого хвост мыши втянулся в рот. Фиона улыбнулась.

– Э… Принцесса… – начал Шрек, повернувшись к Фионе.

– Да, Шрек? – ответила та, пристально глядя на него.

– Я… Я хотел спросить… Вы… – он замялся. – Вы будете… – он вздохнул, и закончил явно не так, как хотел:

– Вы будете есть это? – и он показал на оставшуюся мышь на вертеле, которую Фиона, позабыв о ней, уже давно держала в руках.

Фиона улыбнулась – наверное, она поняла, что Шрек хотел спросить, но так и не решился. Она сняла мышь с палочки и протянула ему. Шрек взял мышь. Их руки соприкоснулись, и они явно не спешили их разнимать, головы их клонились все ближе друг к другу… Казалось, время остановилось.

И вдруг между ними вынырнула морда Осла, и он затараторил:

– О, как это романтично! Вы только посмотрите на этот закат! – Осел обернулся на запад – солнце садилось, его край уже скрылся за горизонтом.

– Закат? О, нет! – Фиона вскочила на ноги. – Я имею в виду… Уже поздно! Уже очень поздно… – говоря это, она отступала к мельнице.

– Что? – удивился Шрек.

– Да ладно! – воскликнул Осел. – Я знаю, в чем дело. Ты просто боишься темноты, верно?

– Да, – улыбнулась Фиона. – Да, я бы сказала, что темнота – это просто ужасно! Знаете, я лучше пойду внутрь, – и она, повернувшись, направилась к двери.

– Ничего, ничего, принцесса! – воскликнул Осел. – Знаете, я раньше тоже боялся темноты, пока… – Фиона в этот момент как раз дошла до двери и оглянулась. – Эй, я все еще боюсь темноты! – воскликнул Осел.

– Спокойной ночи! – сказала Фиона, скрываясь за дверью.

– Спокойной ночи! – отозвался Шрек, стоя рядом с Ослом.

Осел хитро поглядел на него.

– Э, парень, я все видел, что здесь было, – заявил он.

– О чем ты говоришь! – воскликнул Шрек, направляясь к костру.

– Уж я-то знаю, о чем говорю, я все вижу! Вы вдвоем совсем неравнодушны друг к другу, я чувствую.

Шрек покосился на Осла, делая вид, что очищает веточку, служившую вертелом.

– Ты сумасшедший. Я всего лишь доставлю ее к Фарквуду.

– Да ладно! Проснись и пой! Иди к ней и скажи о своих чувствах.

– Мне не о чем говорить! И, кроме того, даже если бы я и сказал ей об этом… Ну… Понимаешь… Я не говорю, что что-то есть, потому что ничего нет, но… Она принцесса, а я…

– Людоед, да?

– Да.

И Шрек направился вниз по склону холма.

– Эй, куда ты идешь? – окликнул его Осел.

– Иду… Собрать еще немного дров для костра.

Осел взглянул на лежащую рядом кучу дров – ее бы хватило, по крайней мере, на три ночи, а не на одну. А Шрек, отойдя совсем немного, присел на краю поля подсолнухов, и, глядя вдаль в сгущающейся темноте, глубоко задумался.

Глава двадцать вторая. Сватовство осла.

Неизвестно, о чем думал Шрек, да Осел и не пытался угадать – он и так был уверен в этом. Он был уверен, что Шрек тайно влюблен в Фиону, но не решается сказать никому о своих чувствах. Кто-то другой, может быть, пустил бы события на самотек, и стал наблюдать со стороны за их развитием, но Осел был не таков. Он не мог допустить, чтобы два существа, которых он считал своими друзьями, стали несчастными только из-за того, что не решились открыть друг другу свои чувства!

И Осел решил действовать. Так как со Шреком он уже пытался поговорить на эту тему, и не достиг успеха, то теперь он хотел попробовать взяться за дело с другого конца.