Шри Ауробиндо. Духовное возрождение. Сочинения на Бенгали

Среди предметов обихода в моем распоряжении также были маленькое ведерко, жестянка для воды и два тюремных одеяла. Ведерко обычно находилось во дворе, где я мылся. Вначале я легко переносил ограничения в воде, но позднее недостаток воды стал ощущаться. Сначала заключенный из соседнего коровника приносил столько воды, сколько мне было нужно, так как в суровых условиях тюрьмы лишь купание напоминало мне об удобствах и роскоши домашней жизни. Другим заключенным повезло меньше – им приходилось использовать одно ведро или бадью и для туалета, и для мытья посуды, и для мытья тела. По мнению британцев, любовь к Богу и физическое благосостояние – две равные и редкие добродетели. Должен ли был тюремный режим служить иллюстрацией этого мнения или его задачей являлось не испортить заключенных чрезмерным использованием водных процедур – сказать трудно. Эту либеральность начальства заключенные в насмешку называли «вороньим купанием». Человек по природе своей всегда недоволен. С питьевой водой дело обстояло еще лучше, чем с мытьем. В то лето стояла ужасная жара, ветер в камеру почти не проникал, зато безжалостное палящее майское солнце имело туда свободный доступ. Камера раскалялась словно горячая печь. И в этих условиях единственным средством заглушить непреодолимую жажду была теплая вода из маленькой жестянки. Я пил ее все чаще и чаще, но это мало помогало, разве что с тебя начинал ручьями катиться пот, а потом жажда возобновлялась с удвоенной силой. Однако у одного-двух заключенных во дворах стояли глиняные горшки, они объясняли это заслугами аскетического образа жизни в предыдущих инкарнациях и считали себя настоящими счастливцами. Все это заставляло признать роль судьбы даже самых убежденных поборников личных усилий; у некоторых была холодная вода, некоторых постоянно мучила жажда – все совершалось так, как было предрешено звездами. Начальство же, раздавая кому жестянки, а кому глиняные горшки для воды, действовало совершенно беспристрастно. Тем не менее добросердечный тюремный доктор, не спрашивая, доволен ли я столь прихотливым распределением питьевой воды, считал такое мое положение совершенно недопустимым. Он пытался достать мне глиняный горшок, но, поскольку распределение посуды находилось не в его ведении, ему это долго не удавалось. В конце концов, по его просьбе главный уборщик где-то раздобыл для меня один горшок из глины. Но еще раньше в результате длительной борьбы с жаждой мне удалось достичь состояния свободы от жажды. В раскаленной камере моей постелью служили два одеяла, одно я использовал как матрац, а другое за неимением подушки подкладывал под голову. Когда жара становилась нестерпимой, я начинал кататься по полу. Тогда я чувствовал прохладное прикосновение Матери Земли и испытывал наслаждение. Но контакт с полом в тюрьме не всегда приятен, и на полу трудно уснуть, поэтому мне приходилось опять прибегать к помощи одеяла. Самыми приятными были дни, когда шел дождь. Но дело осложнялось тем, что во время дождя и грозы из-за тандава нритья – «неистовой пляски» ветра, который нес с собой пыль, листья и траву, в моей камере начинался маленький потоп. И мне не оставалось ничего другого, как спасаться в углу с мокрым одеялом. Даже когда природа утихомиривалась, о сне и думать было нечего: прежде приходилось ждать, ища убежища в размышлениях, когда просохнет пол. Сухим оставалось только пространство рядом с отхожим местом, но как-то не хотелось класть там одеяла. Несмотря на все это, в ветреные дни камера моя охлаждалась и наполнялась свежим воздухом, поэтому я всегда был рад грозе и дождю.