Шри Ауробиндо. Духовное возрождение. Сочинения на Бенгали

VIII

Единственным событием в суде, достойным внимания, были показания Норендранатха Госвами. Но перед тем, как я перейду к его описанию, позвольте мне сказать несколько слов о моих товарищах по несчастью, людях, которые проходили вместе со мной по этому делу. Наблюдая за тем, как они вели себя в суде, я понял, что наступает новая эра, ибо видел, что новый тип детей взрастила наша Мать. В те времена бенгальская молодежь делилась на две категории: это были либо покорные, хорошо воспитанные, безобидные, благонамеренные, трусоватые, лишенные чувства собственного достоинства и высоких идеалов люди, либо порочные, с дурными наклонностями, хулиганы и мошенники, необузданные и бесчестные. Помимо этих двух совершенно противоположных категорий Мать Бенгалия взрастила великое множество самых разных людей, но за исключением восьми или десяти необыкновенно одаренных и сильных личностей, не было никого, кто превосходил бы эти категории. Бенгальцы отличались умом, одаренностью, но не мужеством. Глядя же на этих молодых ребят в суде, казалось, что в Индии возродились сильные, смелые, свободомыслящие мужчины былых времен, но с закалкой сегодняшнего дня. Этот смелый и невинный взгляд их глаз, слова, дышащие силой, их беззаботный смех даже в минуты опасности, их отвага, бодрость духа, умение не поддаваться отчаянию или горю – все это были не инертные индусы того времени, а вестники новой эры, новой породы людей и новой деятельности. Если они были убийцами, то нужно сказать, что кровавая тень убийства не оставила отпечатка на их характере, в котором не было ни малейшего следа жестокости, грубости или безрассудства. Нисколько не беспокоясь о будущем или об исходе процесса, они проводили время в тюрьме за мальчишескими развлечениями, шутками, играми, чтением и беседами. Они быстро перезнакомились со всеми, с офицерами, часовыми, заключенными, с сержантами-европейцами, следователями и судьями и, не делая различия между друзьями, врагами или чинами, со всеми шутили и смеялись. Время в суде для них тянулось ужасно медленно, да и, вправду, в этом фарсе было мало привлекательного. Книг, чтобы скоротать время, у них с собой не было, а разговаривать в зале суда им не разрешалось. Те из них, которые начали заниматься йогой, еще не научились концентрироваться в толпе людей и не знали, чем заняться. Вскоре некоторые из них стали приносить с собой книги, потом и другие последовали их примеру. И спустя какое-то время можно было наблюдать такую странную картину: шел суд, на котором решалась судьба тридцати или сорока человек – причем их могли приговорить к повешению или пожизненной ссылке, – а между тем кое-кто из них, даже не глядя на то, что происходит в зале суда, был погружен в чтение романов Банкимчандры или «Раджа-йоги» Вивекананды, или Гиты, или Пуран, или европейской философии. Ни английские сержанты, ни индийские полицейские не имели ничего против. Если это успокаивает тигра в клетке, думали они, нам так будет меньше работы. Да и никому не было вреда от этого. Но однажды это привлекло внимание всевидящего ока г-на Бирли, который счел это абсолютно недопустимым. Два или три дня он молчал, а потом, не в силах дольше себя сдерживать, отдал приказ, запрещающий приносить книги в суд. Вот уж действительно, Бирли так прекрасно вел процесс, а неблагодарные присутствующие вместо того, чтобы наслаждаться его речами, читали книги! Без сомнения, это было проявлением чудовищного неуважения к самому Бирли и ко всему британскому правосудию.