Шри Ауробиндо. Тайна Веды

havirhaviṣmo mahi sadma daivyaṁ nabho vasānaḥ pari yāsyadhvaram ǀ

rājā pavitraratho vājamāruhaḥ sahasrabhṛṣṭirjayasi śravo bṛhat ǁ

5. О Ты, кто имеет приношения, ты и есть та божественная пища, ты есть простор, божественное жилище; небом окутавшись как одеянием, ты заключаешь в себя продвижение жертвы. Царь с колесницей как очистительным цедилом, ты возносишься к изобилию; тысячью своих пылающих сияний ты покоряешь безбрежное знание.

Комментарий

Примечательная, существенная особенность ведийских гимнов заключается в том, что, хотя ведийская религия и не была монотеистической в современном смысле слова, все же в гимнах постоянно признается – иногда вполне очевидно и просто, иногда более сложным и трудным для понимания образом, но эта идея прослеживается всегда, – что множество божеств, к которым они взывают, это на самом деле единое Божественное – Единое со многими именами, раскрывающееся во многих аспектах, обращающееся к человеку под маской множества божественных личностей. Западные ученые, озадаченные этим религиозным подходом, который для индийского склада ума не представляет никаких трудностей, придумали для его объяснения теорию ведийского генотеизма. Риши, предположили ученые, были политеистами, но каждому из Богов, на время поклонения ему, они отводили главенствующую роль и даже по-своему рассматривали его как единственное божество. Изобретение генотеизма представляет собой попытку чуждого менталитета понять и истолковать индийскую идею единого Божественного Существа, которое проявляет Себя во многих формах и под многими именами, и каждое из них для поклоняющегося данному имени и форме есть единый и наивысший Бог. Эта идея Божественного, фундаментальная для пуранических доктрин, уже наличествовала и в верованиях наших ведийских праотцев.

Веда уже содержит в себе семя ведантийской концепции Брахмана. Он признается как Непознаваемое, вневременное Существование, то Наивысшее, которое есть ни сегодня, ни завтра, движущееся с движением Богов, но само ускользающее от попыток ума уловить его (I. 170. 1). О нем говорится в среднем роде – «То»; он часто отождествляется с Бессмертием, с высочайшим тройным Принципом, с беспредельным Блаженством, к которому устремлен человек. Брахман есть Недвижимое, есть Единство Богов. «Недвижимое рождено как Безбрежное в обители Коровы (Адити). .. беспредельное, могущество Богов, Единое» (III. 55. 1). «Это единый Сущий, кому провидцы дают разные имена: Индра, Матаришван, Агни» (I. 164. 46).

Этот Брахман, единое Сущее, о котором так говорится, безлично в среднем роде, понимается также и как Дэва, наивысшее Божество, Отец всех вещей, который появляется здесь как Сын в человеческом духе. Он – Всеблагой, к нему направлено восходящее движение Богов, он проявлен одновременно и как Мужское, и как Женское начало, vṛṣan, dhenu. Каждый из Богов есть проявление, аспект, личность единого Дэвы. Он может быть осознан через любое свое имя или аспект, через Индру, через Агни, через Сому, ибо каждый из них, являясь в самом себе всецело Дэвой и отличаясь от других лишь своей внешней формой или аспектом, содержит в себе всех Богов.

Так, Агни воспевается в качестве наивысшего и универсального Дэвы. «Ты, о Агни, ты есть Варуна, когда рожден; ты становишься Митрой, когда зажжен всецело; в тебе – все Боги, о сын Силы; ты – Индра для смертного, совершающего жертвоприношение. Ты становишься Арьяманом, когда носишь тайное имя Дев. Тебя побуждают сверкать сияниями (“коровами”, gobhiḥ), как Митру, верно утвержденного, когда ты делаешь единомышленниками Хозяина дома и его супругу. Во славу твою, о Рудра, Маруты своим напором освещают то, что есть яркое и многообразное твое рождение. Когда устроен высочайший престол Вишну, им ты хранишь тайное Имя сияний (“коров”, gonām). Величием твоим, о Дэва, боги обретают правильное видение и, помещая в себе всю множественность (беспредельного проявления), вкушают Бессмертие. Люди поселяют Агни в себе как жреца жертвоприношения, когда, желая (Бессмертия), они распределяют (между богами) самовыражение своего существа. .. В знании своем отгони (грех и мрак) и освободи Отца – того, кто рождается в нас как Сын твой, о Дитя Силы» (V. 3). Таким же образом Вамадева восхваляет Индру, и в этом, восемьдесят третьем гимне девятой мандалы, как и в ряде других, Сома также выходит за пределы своих частных функций и предстает в качестве верховного Божества.