Шри Ауробиндо. Жизнь Божественная – I

Эта древняя ведантистская теория происхождения космоса сразу же сталкивается с двумя весомыми, с точки зрения человеческого разума, противоречиями: эмоциональное и чувственное восприятие боли и этическая проблема зла. Ибо, если проявленный мир есть выражение Сатчитананды и представляет собой не только бытие, тождественное сознанию-силе – что можно допустить без особых возражений, – но и бесконечное самосущее блаженство, то как тогда объяснить существование страдания, боли и зла? Ведь этот мир предстает перед нами скорее как юдоль страданий и печали, а не обитель блаженства. Вне всякого сомнения, такое отношение к мирозданию – это преувеличение, ошибка нашего восприятия. Если посмотреть на этот мир беспристрастным взглядом, к которому не примешиваются эмоции, то мы заметим, что совокупность получаемых нами в жизни удовольствий значительно превосходит боль и страдание – несмотря на отдельные случаи, свидетельствующие о противоположном положении вещей, – и что явное или скрытое, поверхностное или внутреннее удовлетворение от существования является обычным состоянием природы, а боль и страдание, напротив, – состоянием, лишь временно прерывающим обычное естественное состояние. И именно по этой причине даже малая толика боли и страданий так поражает нас и производит эффект значительно более сильный по сравнению с получаемой в жизни суммой удовольствий. Как раз в силу того, что удовольствие есть норма нашего бытия, мы не ценим этого состояния и даже не замечаем его, если только оно не приобретает острой формы, превращаясь во всепоглощающую волну счастья, радости или экстаза. Блаженством мы называем обостренные формы проявления удовольствия, а нормальное состояние удовлетворенности своим существованием, которое присутствует всегда и везде независимо ни от чего, мы расцениваем как нейтральное, не относящееся ни к удовольствию, ни к боли. Это нейтральное состояние удовлетворенности есть не что иное, как великий практический факт нашей жизни, без которого был бы немыслим всеобщий инстинкт самосохранения; но мы не стремимся к этому состоянию и не ищем его, а потому и сбрасываем его со счетов своих эмоциональных и чувственных приобретений и утрат, обращая внимание лишь на положительные удовольствия, с одной стороны, и на неудобства и боль – с другой. Боль воздействует на нас сильнее, чем удовольствие, поскольку она противоестественна для нашего существа, для характера всей человеческой природы и воспринимается нами как насилие и посягательство на нашу жизнь и устремления.

Но, с философской точки зрения, дело не в самой противоестественности боли или страдания и даже не в их масштабах, дело в том, что они присутствуют в мире. Ведь если все сущее есть Сатчитананда, то как вообще могут существовать боль и страдание? Эта реальная проблема часто еще более осложняется ложной постановкой вопроса, основанной на идее личного сверхкосмического Бога, и возражениями более узкого, а именно этического, свойства.