Читаем Шри Чайтанйя Махапрабху в Джаганатха Пури полностью

По мере того, как колесница Господа Джаганнатхи двигалась по храмовой дороге к Гундике, Господь Чайтанйа становился все более экстатичным. Защищая Господа от давления тысяч и тысяч людей, преданные окружили Его тремя рядами. Испытывая глубокую экстатичную любовь, Шри Чайтанйа Махапрабху являл все больше ее признаков, таких как гусиная кожа, шумное дыхание, испарина и трепет тела. Он издавал звуки, напоминающие "Джаджа, гага, джаджа гага." Поток слез Шри Чайтанйи орошал присутствующих. Его тело стало ярко-розовым, а руки и ноги затвердели, как сухое дерево.

После этого изнурительного танца Шри Чайтанйа погрузился в умонастроение экстатичной любви к Кришне. Сердце Шри Чайтанйи заполнил Океан трансцендентного блаженства. Это только усилило Его естественные эмоциональные проявления. Привлекая каждого, Господь Чайтанйа одаривал умы присутствующих, включая слуг Господа Джаганнатхи, государственных служащих, паломников и всех жителей Джаганнатха Пури, нектаром любви к Господу.

Каждый, кто видел танец Господа Чайтанйи, переполнялся трансцендентным блаженством. Господь Джаганнатха время от времени ненадолго останавливал колесницу, чтобы видеть танцующего Шри Чайтанйу. Пока преданные танцевали перед колесницей, она медленно двигалась вперед. Иногда Господь Чайтанйа уходил в конец процессии за колесницу Джаганнатхи. Тогда повозка останавливалась и не двигалась до тех пор, пока Господь Чайтанйа не возвращался вперед. Это было состязанием в лидерстве между Господом Джаганнатхой и Шри Чайтанйей, но Господь Чайтанйа оказывался сильнее, вынуждая Господа Джаганнатху дожидаться Его в колеснице.

Иногда Господь Джаганнатха останавливал колесницу и вопреки всем усилиям тягачей, самого царя Пратапарудры и слонов, она не двигалась с места. Господь Чайтанйа выпрягал слонов, давал веревки Своим спутникам и вместе с ними тянул колесницу Господа Джаганнатхи с ее седоком.

Неожиданно колесница начинала двигаться самостоятельно и без всяких усилий. Преданные только держались за веревки, поскольку тянуть ее не было никакой необходимости. Очень быстро колесница достигала храма Гундика. Видя необычайную силу Шри Чайтанйи, люди восклицали "Джайа Шри Кришна Чайтанйа, Джайа непостижимый Гаурачандра!" Волосы царя Пратапарудры вставали дыбом. (М13/26-209)

Сокровенный смысл фестиваля Ратха-Йатра. Покинув гопи Вриндавана, Шри Кришна, сын Нанды Махараджа, предался играм в Двараке. Когда Кришна пришел на Курукшетру по случаю солнечного затмения, Его сопровождали брат Баларама и сестра Субхадра, а также другие обитатели Двараки. На Курукшетре Он вновь повстречался с жителями Вриндавана, включая Шримати Радхарани и гопи.

Шри Чайтанйа Махапрабху - это сам Кришна, принявший облик Шримати Радхарани, чтобы лучше понять Кришну. Господь Джаганнатха - это Кришна, а Шри Чайтанйа - Радхарани. Ведя Господа Джаганнатху к храму Гундика, Шри Чайтанйа уподоблялся Шримати Радхарани, ведущей Кришну во Вриндаван.

Шри Кшетра, Джаганнатха Пури, олицетворяла собой царство Двараки, где Кришна наслаждался высшим богатством. Однако, Он был уведен Шри Чайтанйей Махапрабху во Вриндаван (представленный храмом Гундика), в простую деревню, всех жителей которой переполняла экстатичная любовь к Кришне. Шри Кшетра, Джаганнатха Пури - это место наслаждения богатством (аишварйа-лила), в то время, как Вриндаван - место интимных супружеских игр (мадхурья).

Следование Шри Чайтанйи за колесницей Господа Джаганнатхи указывало на то, что Господь Джаганнатха, Кришна, забыт жителями Вриндавана. Но сам Он не забыл их. И теперь с роскошной Ратха-Йатрой Кришна возвращался во Вриндаван. Являясь Шримати Радхарани, Господь Чайтанйа хотел проверить, помнят ли Кришну жители Вриндавана. Когда Господь Чайтанйа отставал от колесницы Ратхи, Джаганнатха-дева, Сам Кришна, постигал умонастроение Шримати Радхарани. Поэтому Джаганнатха иногда оставался позади танцующего Шри Чайтанйи, желая показать Шримати Радхарани, что Он не забыт.

Тогда Господь Джаганнатха ждал на своей колеснице возвращения Шри Чайтанйи во главу процессии. Тем самым Господь Джаганнатха давал понять, что без экстаза Шримати Радхарани Он не испытывал удовлетворения. Когда Джаганнатха находился в ожидании, Гаурасундара, Господь Чайтанйа, в экстазе Шримати Радхарани тотчас же выходил вперед к Кришне. В это время колесница Господа Джаганнатхи двигалась очень медленно.

В этом соперничестве проявляются все стороны любовных отношений между Кришной и Шримати Радхарани. В соревновании между экстазом Господа Чайтанйи, вызваным Джаганнатхой, и экстазом Джаганнатхи от Шримати Радхарани Шри Чайтанйа выходил победителем. Таково символическое значение колесниц Ратха-Йатры, идущих из храма Джаганнатха в храм Гундика. (М1/56; 13/119 комментарий147; Ант14/37)?


ХРАМ ТОТА-ГОПИНАТХА


Перейти на страницу:

Похожие книги

«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России
Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

Споры об адмирале Колчаке не утихают вот уже почти столетие – одни утверждают, что он был выдающимся флотоводцем, ученым-океанографом и полярным исследователем, другие столь же упорно называют его предателем, завербованным британской разведкой и проводившим «белый террор» против мирного гражданского населения.В этой книге известный историк Белого движения, доктор исторических наук, профессор МГПУ, развенчивает как устоявшиеся мифы, домыслы, так и откровенные фальсификации о Верховном правителе Российского государства, отвечая на самые сложные и спорные вопросы. Как произошел переворот 18 ноября 1918 года в Омске, после которого военный и морской министр Колчак стал не только Верховным главнокомандующим Русской армией, но и Верховным правителем? Обладало ли его правительство легальным статусом государственной власти? Какова была репрессивная политика колчаковских властей и как подавлялись восстания против Колчака? Как определялось «военное положение» в условиях Гражданской войны? Как следует классифицировать «преступления против мира и человечности» и «военные преступления» при оценке действий Белого движения? Наконец, имел ли право Иркутский ревком без суда расстрелять Колчака и есть ли основания для посмертной реабилитации Адмирала?

Василий Жанович Цветков

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза