Шри Рамана Махарши - Будь тем кто ты есть

М: По той простой причине, что если вы не откажетесь от идеи реальности мира, то ваш ум всегда будет следовать за ней. Если вы принимаете кажимость за Реальность, то ни­когда не познаете саму Реальность, хотя именно Реальность есть то, что единственно существует. Этот момент иллюстри­руется аналогией со «змеей в веревке». Можно обманывать­ся, принимая кусок веревки за змею. До тех пор пока вы во­ображаете веревку змеей, вы не можете увидеть веревку как таковую. Несуществующая змея реальна для вас, в то время как реальная веревка кажется абсолютно несуществующей.

И: Легко только предположить, что мир не является окончательной Реальностью, но трудно иметь твердое убеждение в том, что он на самом деле нереален.

М: Точно так же и ваш мир сновидений реален, пока вы дремлете. В продолжение сновидения всё, что вы видите и чувствуете в нем, является реальным.

И: Мир, таким образом, ничем не лучше, чем сновидение?

М: В чем ошибка вашего чувства реальности в процес­се сновидений? Вы можете видеть во сне совершенно невоз­можное, например дружескую встречу с умершим человеком. На мгновение вы можете усомниться в сновидении, сказав себе: «Разве он не умер?», но почему-то ваш ум примиря­ется со сновидением и умерший человек кажется во сне жи­вым. Другими словами, само сновидение как сновидение не позволяет вам усомниться в его реальности. Точно так же вы не сомневаетесь в реальности мира вашего бодрствующего переживания, ибо как может ум, который сам создал этот мир, считать его нереальным? Отсюда и вытекает значимость сравнения мира бодрственного опыта и мира сновидения, по­скольку оба являются лишь творениями ума, и пока ум по­гружен в одно из этих двух состояний, он не способен отка­заться от реальности мира сновидений в процессе сна и ми­ра бодрствования в период бодрствования. Если, наоборот, вы полностью удалите свой ум от мира, повернете его во­внутрь и будете пребывать в этом состоянии, то есть если вы всегда пробуждены и открыты для Атмана, являющего­ся Субстратом всех переживаний, то обнаружите мир, кото­рый вы сейчас единственно сознаёте, таким же нереальным, как и мир, в котором жили в своем сновидении.

И: Мы видим, чувствуем и ощущаем мир различными путя­ми. Эти ощущения являются реакциями на объекты видения, чувствования и т. п., а не продуктами ума, как в сновидени­ях, которые различаются не только у разных людей, но и у одной и той же личности. Разве этого соображения не доста­точно для доказательства объективной реальности мира?

М: Но ведь весь разговор о несообразностях мира сно­видений возникает только сейчас, когда вы бодрствуете, а пока вы спали, сновидение было совершенно единым целым, то есть если вы чувствовали во сне жажду, то иллюзорное питье иллюзорной воды утоляло вашу иллюзорную жажду. И всё это было реальным и не иллюзорным для вас, пока вы не знали, что само сновидение было иллюзией. Таков и мир бодрствования, где ощущения, которые вы сейчас испытыва­ете, согласуются между собой, чтобы дать вам впечатление реальности мира.

Если, наоборот, мир является само-существующей реаль­ностью (тем, что вы, очевидно, понимаете под его объектив­ностью), то что препятствует миру открыться вам во сне без сновидений? Вы же не отрицаете своего существования в глубоком сне.

И: Я никак не отрицаю существования мира во вре­мя моего глубокого сна. Он существует всё это время. Если в течение глубокого сна я не видел мира, то дру­гие, не будучи спящими, видели его.

М: Необходимо ли призывать других в свидетели, чтобы самому себе доказать свое существование во время глубоко­го сна? Почему вы ищете их свидетельства именно сейчас? Эти «другие» могут рассказать вам о своем видении мира в течение вашего глубокого сна, только когда вы бодрствуете. Здесь нет ничего общего с вашим собственным существова­нием, ведь при пробуждении вы говорите, что крепко спа­ли, причем до такой степени, что точно знаете – были в глубочайшем сне, когда о существовании мира у вас не бы­ло ни малейшего понятия. Даже сейчас, при бодрствовании, разве это мир говорит: «я реален», или это ваши слова?

И: Конечно, я говорю это, но я говорю это о мире.