Штаб армейский, штаб фронтовой

4 декабря 1939 года штаб Уральского военного округа получил телеграфное распоряжение о моем откомандировании в Петрозаводск. Я получил назначение в 8-ю армию, участвовавшую в военных действиях, на должность начальника штаба 1-го стрелкового корпуса, то есть того самого, в который входила уже известная читателю из моего рассказа 16-я стрелковая дивизия. Однако в связи с тем что корпус претерпел реорганизацию, а также вследствие репрессий я не встретил здесь почти никого из своих прежних сослуживцев. Правда, накоротке был принят генералом В. Н. Курдюмовым, который после командования нашим корпусом стал начальником управления боевой подготовки РККА и в это время замещал командующего 8-й армией комдива И. Н. Хабарова[8]. Командарм был отозван, так как вместо него назначался Г. М. Штерн.

Прибыв на КП корпуса, я представился заместителю командира по политчасти бригадному комиссару Д. А. Лестеву[9]. Он сообщил мне, что комкор выбыл, как и начальник штаба корпуса комдив П. Г. Понеделин, который исполняет обязанности командира одной из стрелковых дивизий, оказавшейся в критической ситуации.

— Так что вам придется временно возглавить соединение.

Я, по правде сказать, сначала растерялся, но Лестев твердо заверил, что во всем поможет. И действительно помог. Это был человек с большим военным и жизненным опытом, он знал толк не только в политработе, но и в командной деятельности. Дмитрий Александрович оказал мне всестороннюю поддержку, а главное — вдохнул веру в мои собственные силы, личным примером показал, что не надо теряться ни в какой обстановке. А момент был и впрямь невообразимо тяжелый: наши части, контратакованные превосходящими силами белофиннов (две свежие, полностью укомплектованные дивизии), отходили, и подчас неорганизованно. Работники штаба, в том числе и я, все время находились в войсках, помогая наводить порядок.

Надо сказать, что внезапное появление из леса лыжных отрядов противника, их яростный автоматный огонь (а у нас автоматов в то время не было) не раз вынуждали наших стрелков к отходу. С большим трудом изживали мы эту «автоматобоязнь». С прибытием нового командующего армией Г. М. Штерна и нового командира корпуса Д. Т. Козлова — эрудированных, опытных, боевых военачальников — части стали пополняться и сколачиваться, росла их боеспособность, упорядочилась разведка. Наши воины научились бороться с автоматчиками, проявляя бдительность и быструю реакцию на их действия.

Мне очень повезло в том, что свою боевую закалку я прошел под непосредственным руководством таких испытанных наставников, как Д. А. Лестев, о котором рассказывалось выше, и Д. Т. Козлов. У горьковчанина Дмитрия Тимофеевича Козлова, отличавшегося невозмутимостью и упорством в достижении цели, были отличная теоретическая подготовка и богатейший по тому времени боевой опыт. Он был призван в царскую армию еще в 1915 году, окончил школу прапорщиков. В первую мировую войну принимал активное участие в боях, командуя взводом. В гражданскую сражался на Восточном фронте против колчаковцев и на Туркестанском — с басмачами в должности командира батальона, а затем — полка. С 1918 года Д. Т. Козлов навсегда связал свою жизнь с Коммунистической партией. За плечами у него были также курсы «Выстрел» и Военная академия имени М. В. Фрунзе. Незадолго до назначения командиром нашего корпуса генерал Козлов преподавал общую тактику в академии, а перед этим в 1925–1938 годах последовательно занимал должности начальника штаба стрелковой дивизии, начальника Киевской пехотной школы, командира корпуса.

От Дмитрия Тимофеевича я перенял практические навыки руководства боем. Он собственным примером учил, как командир должен вести себя на поле боя и исполнять свои обязанности, словно бы не замечая ежеминутно угрожающей ему смертельной опасности. Я не только глубоко уважал, но и полюбил этого первого моего боевого командира.

…В феврале 1940 года войска Северо-Западного фронта во главе с командармом 1 ранга С. К. Тимошенко после тщательной подготовки перешли в решительное наступление. Основные усилия сосредоточивались на Карельском перешейке. Главный удар на выборгском направлении наносила 7-я армия командарма 2 ранга К. А. Мерецкова, а на кексгольмском — 13-я, которой командовал бывший начальник кафедры артиллерии Военной академии имени М. В. Фрунзе комкор В. Д. Грендаль. Назначение артиллериста командармом (что, кстати, в старой армии не было редкостью) свидетельствовало о решающей роли, отводившейся артиллерии при прорыве обороны противника. И действительно, в результате нашего мощного огневого удара сильно укрепленная линия Маннергейма, пересекавшая Карельский перешеек, в короткий срок была прорвана.