Штаб армейский, штаб фронтовой

Наши будни до предела были наполнены разнообразной работой в войсках. Она особенно активизировалась после посещения округа Наркомом обороны Маршалом Советского Союза С. К. Тимошенко. Нарком дал ряд дельных указаний и напомнил, что мы находимся в самой горячей точке, ибо далее всех выдвинуты на запад. Тогда же, поздней осенью 1940 года, в соответствии с планом оперативной подготовки войск округа была проведена весьма интересная во всех отношениях фронтовая игра на местности со средствами связи. Руководил ею заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин — мой будущий командующий фронтом. Основное содержание оперативной игры составляли действия войск фронта в начале войны. Характерно, что для нас были созданы примерно такие же условия, в каких мы потом и оказались. По замыслу игры «западные», сосредоточив значительно превосходящие силы, перешли в наступление. Армии прикрытия «восточных», ведя тяжелые сдерживающие бои, отходили последовательно, от рубежа к рубежу. После упорных оборонительных действий на линии старых укрепленных районов и с подходом резервов из глубины страны «восточные» перешли в решительное контрнаступление и завершили разгром вторгшегося «противника».

Весной 1941 года прошли знаменитые учения войск Белорусского Особого военного округа под руководством С. К. Тимошенко. Мне довелось заниматься на них увязкой взаимодействия нашего корпуса с 6-м механизированным корпусом генерал-майора М. Г. Хацкилевича. Это соединение, укомплектованное танками КВ и Т-34, показало себя с лучшей стороны. При разборе учений нарком высоко отозвался о слаженном взаимодействии танков и пехоты. Этот опыт очень помог мне в Великой Отечественной войне.

В марте 1941 года на должность командующего нашей 10-й армией прибыл генерал К. Д. Голубев — бывший начальник Московской пехотной школы имени М. Ю. Ашенбреннера, а в последнее время — старший преподаватель Военной академии имени М. В. Фрунзе. Знакомство с войсками он начал с нашего корпуса. Я очень волновался, раздумывая, узнает или не узнает Константин Дмитриевич своего питомца. Оказалось, что узнал сразу, и не только узнал, но и подбодрил.

Новый командарм пристально следил за моей работой, помогал, и я искренне радовался, надеясь, что при таком положении, может быть, осуществится моя мечта о переходе на командную должность в танковые войска. Однако надежде этой не суждено было осуществиться. Как говорится, человек предполагает, а бог располагает. За неделю до начала войны мне пришлось проститься с 10-й армией.

Здесь я не могу не сказать, что, находясь в белостокском выступе, мы стали свидетелями все учащавшихся нарушений немецкими самолетами наших границ, заброски к нам диверсионных и разведывательных групп. Однажды к нам в штаб пришел поляк, бывший во время первой мировой войны фельдфебелем в русской армии. Он рассказал, что гитлеровское командование начало массовое выселение поляков из приграничных районов. Особенно тревожным было его сообщение о выгрузке боеприпасов на грунт. Обо всем этом мы докладывали в штаб округа, но оттуда шли стереотипные ответы: «Не поддаваться на провокации»…

Глава третья В ВОДОВОРОТЕ ПЕРВЫХ СРАЖЕНИЙ

Ранним воскресным утром 15 июня не успел я еще подняться с постели, как раздался звонок полевого телефона, связывавшего мою квартиру со штабами корпуса и армии. Оперативный дежурный передал приказание начальника штаба армии полковника П. И. Ляпина срочно прибыть к нему. Я быстро оделся, побрился и, успокоив озабоченную жену, вышел из дома. Лицом к лицу столкнулся с почтальоном. Взял у него пачку газет и сразу же развернул «Правду» — мы стали тогда получать московские издания в день их выхода. В глаза бросились слова из сообщения ТАСС: «…по данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы…»

Вздох облегчения невольно вырвался у меня. Я подумал в тот момент, что наше правительство, видимо, прозондировало почву у немецкой стороны и получило соответствующие заверения. Ведь, действительно, как я говорил, слухами о близкой войне Белосток в те дни был буквально переполнен, да, к сожалению, и не только слухами.

…Полковник Ляпин вручил мне предписание о срочном выезде в Могилев и сказал, что согласно окружному мобилизационному плану я назначаюсь начальником оперативного отдела — заместителем начальника штаба 13-й армии. Такой оборот дела меня очень расстроил. Петр Иванович заметил это и сказал:

— Зайди к командующему проститься, он на месте и, может быть, что-нибудь сделает для тебя.

Я последовал совету. Константин Дмитриевич Голубев принял меня сразу и на мою просьбу сокрушенно ответил:

— Я уже и сам просил начальника штаба округа оставить тебя у нас, но он наотрез отказался, так что настала пора распрощаться… А что это у тебя за газеты?