Штамм. Вечная ночь

Она в последний раз посмотрела на его заточку. Она подойдет к Барнсу и убьет его, а потом… потом, может быть, убьет и себя.

Вдруг Норе показалось, что нож туповат. Она точила лезвие и острие до самого рассвета.

Станция очистки сточных вод

Стэнфордская станция очистки сточных вод располагалась под шестиугольным зданием красного кирпича на Ласалль-стрит между Амстердам-авеню и Бродвеем. Построенная в 1906 году станция отвечала потребностям района с учетом его роста на ближайшие сто лет. В течение первого десятилетия станция перерабатывала около четырех миллионов литров нечистот в день, но приток населения, ускоренный двумя мировыми войнами, привел к тому, что мощности станции перестали справляться с очисткой возросших объемов. Кроме того, жители района стали жаловаться на удушье, глазные инфекции и сероводородный запах, круглосуточно исходящий из здания. Станцию закрыли частично в 1947 году и полностью — пять лет спустя.

Внутри она была громадной, даже величественной. В промышленной архитектуре начала века было какое-то благородство, позднее утраченное. Сдвоенные кованые лестницы вели к мосткам наверху, а чугунные структуры, которые отфильтровывали и обрабатывали нечистоты, остались практически в своем изначальном виде. Выцветшие граффити и отложения ила глубиной в метр, сухие листья, собачье дерьмо и мертвые голуби — только они и свидетельствовали о том, что станция заброшена. Год назад Гус Элисальде набрел на это сооружение, вручную вычистил один из резервуаров и превратил его в личный арсенал.

Попасть туда можно было только через туннель и только через массивный железный клапан, запертый на тяжелую цепь из нержавеющей стали. Гус хотел продемонстрировать свой потайной арсенал и вооружиться к предстоящему налету на лагерь. Эф остался снаружи — ему нужно было побыть одному, после того как он впервые за два года увидел на экране монитора сына стоящим рядом с Владыкой и обращенной матерью. Фет снова проникся пониманием к Эфу — зловредный вампирский штамм поставил доктора в поистине безвыходное положение. Фет сочувствовал товарищу. И тем не менее на пути к импровизированному арсеналу Василий сдержанно осуждал Эфа, сетовал, что тот никак не может сосредоточиться на главном. Но его сетования носили чисто практический характер, в них не было злобствования или ненависти. Может быть, немного ревности, поскольку Гудвезер мог встать между ним и Норой.

— Не нравится он мне, — признался Гус. — И никогда не нравился. Он грызет себя, потому что у него нет того, что было, и из-за этого он теряет то, что есть, и потому постоянно несчастлив. Он этот… как ты говорил?

— Пессимист, — подсказал Фет.

— Говнюк, — кивнул Гус.

— Досталось ему в жизни, — пожал плечами крысолов.

— Неужели? Ах, какая жалость. А я вот тоже всегда мечтал, чтобы моя мать стояла голой в каком-то долбаном шлеме, приклеенном к ее долбаной cabeza.[17]

Фет еле сдержал улыбку. По большому счету Гус был прав. Испытания, какие выпали на долю Эфа, не должны доставаться никому. Но при этом Эф был нужен Фету в состоянии боевой готовности. Численность отряда сокращалась, и все оставшиеся должны были прикладывать максимум усилий.

— Он всегда недоволен. Жена его слишком достает? Бац — и нет жены! А теперь смотри: ай-ай-ай, если бы я только мог ее вернуть… Бац! Она оказывается немертвой. Ай-ай-ай, какой я бедный, моя жена — долбаная вампирша… Бац! Они забирают его сына. Ай-ай-ай, что за хрень, если бы я мог его вернуть… У него это никогда не кончается. Есть только те, кого ты любишь и защищаешь, а больше ни хрена. А что там будут говорить — мне до лампочки. Пусть моя мать выглядит как шлюха из самого вонючего порнофильма, мне плевать, старина. Это моя мама, другой у меня нет. Понял? Я не сдаюсь. И мне насрать. Если я куда иду, я хочу убивать этих говнюков. Может, потому, что я родился в месяц огненного знака.

— И какого?

— Близнецы, — сказал Гус. — Это знак огня.

— Близнецы — это знак воздуха, — заметил Фет.

— Ну и что? Да мне насрать. — После долгой паузы Гус добавил: — Будь старик все еще с нами, мы бы уже победили.

— В это я верю, — согласился Фет.

Гус остановился в темном туннеле и принялся отпирать замок.

— Да, а как насчет Норы, — спросил он вдруг. — Ты с ней?..

— Нет-нет, — зарделся Фет. — Я… нет.

— Она что, даже не знает? — улыбнулся в темноте Гус.

— Знает, — отозвался крысолов. — По крайней мере, я думаю, что знает. Но мы в этом направлении почти и не продвинулись.

— Еще продвинетесь, старина, — пообещал Гус, открывая впускной клапан — вход в его арсенал. — Bienvenido a Casa Elizalde![18]

Гус раскинул руки, обводя широким жестом автоматическое оружие, мечи и боеприпасы разного калибра.

Фет, кивая, похлопал его по спине, потом увидел ящик с ручными гранатами.

— Ни хрена себе. Где ты все это взял?

— Мальчик не может без игрушек, старина. И чем больше игрушки, тем лучше.

— У тебя были конкретные планы? — спросил Фет.

— Много планов. Я их берегу для чего-нибудь особенного. А у тебя есть предложение?

— А как насчет взрывателя для атомной бомбы?