Штамм. Вечная ночь

Орошаемый целым комплексом каналов, он разрастался на протяжении веков, ответвляясь лучами от водных потоков. В конечном счете город принял очертания, отдаленно напоминающие голубя в полете. Контуры его территории в десять акров были зафиксированы в этой форме после возведения стены около 2024 года до нашей эры. Стены имели высоту примерно двенадцать метров и толщину два метра, сооружены они были из глинобитного кирпича и облицованы гипсом, благодаря чему ярко сверкали на солнце. Дома за ними стояли очень тесно, чуть ли не друг на друге; самым высоким сооружением был храм, воздвигнутый в честь ханаанского божества Молоха. Население Содома составляло около двух тысяч жителей. Они не испытывали недостатка во фруктах, пряностях и зерне — город процветал. В лучах заходящего солнца сверкали стекло и позолоченные бронзовые плитки, устилавшие крыши десятка дворцов.

Мощные городские ворота защищали это богатство. Монументальный аркообразный вход образовали шесть огромных валунов неправильной формы, ворота же были сделаны из железа и твердых пород дерева, не боящихся ни огня, ни тарана.

У этих ворот и оказался Лот, сын Арана, племянник Авраама, когда к нему подошли три существа света.

Бледные, светящиеся и таинственные. Сущностью божественные создания, они были лишены всякой скверны. Из спины каждого выходили по четыре отростка, наполненные перистым светом, их можно было легко принять за светящиеся крылья. Эти четыре выступающие конечности на спинах существ чуть шевелились в такт движениям так же естественно, как двигаются руки при ходьбе. С каждым шагом существа обретали форму и массу, и наконец они остановились, обнаженные и немного растерянные. Их кожа светилась, точно чистейший алебастр, а их красота служила Лоту болезненным напоминанием о его собственном несовершенстве смертного.

Их отправили наказать гордыню, разложение и жестокость, процветавшие за высокими стенами города. Посланцами были Гавриил, Михаил и Озриэль — самые доверенные и любимые создания Господа, Его самые безжалостные солдаты.

Из них Озриэль пользовался наибольшим расположением. Он намеревался посетить этой ночью городскую площадь, куда им и было приказано направиться, но Лот уговорил их остановиться у него в доме. Гавриил и Михаил согласились, а потому Озриэль, третий, более всего озабоченный падением нравов в городах, подчинился желанию своих собратьев. Из всех троих именно Озриэль носил в себе голос Господа, силу разрушения, которая сотрет с лика земли два этих грешных города. Он был, согласно всем текстам, любимцем Господа, Его самым защищенным, самым прекрасным созданием.

Лот жил в богатстве, обладал землей, скотом и благочестивой женой. А потому пиршество в его доме было обильным и разнообразным. Три архангела ели, как люди, а две невинные дочери Лота омывали их ноги. Физические ощущения для трех ангелов были в новинку, но Озриэля они переполнили, достигли такой глубины, какой не познали двое других. Так впервые проявилась индивидуальность Озриэля, его отход от божественной энергии. Бог — это скорее энергия, а не антропоморфное существо, и язык Бога — биология. Красные кровяные тельца, принцип магнитного притяжения, неврологический синапсис — каждое из этих проявлений есть чудо, в каждом присутствует и протекает Бог. Когда жена Лота порезалась, готовя травы и масло для омовения, Озриэль с любопытством исследовал ее кровь, его возбудил запах крови. Искусил его. А как был великолепен ее цвет, роскошен… как жидкий рубин, сверкающий в пламени свечи. Женщина (с самого начала возражавшая против прихода гостей) отпрянула, увидев, как архангел разглядывает ее ранку, как его захватило зрелище.

Озриэль прежде много раз спускался на землю. Он присутствовал при смерти Адама в году девятьсот тридцатом, он видел, как человек, смеявшийся над Ноем, утонул в бушующих водах потопа. Но он всегда появлялся в форме духа, его существо оставалось привязано к Господу, не обретало телесной оболочки.

И потому Озриэль никогда прежде не испытывал голода. Никогда прежде не испытывал боли. А теперь поток ощущений захлестнул его. Теперь, почувствовав земную твердь под ногами… почувствовав, как ночной воздух ласкает его руки… вкусив пищу, взращенную на земле и приготовленную из низших млекопитающих, он понял: то, что он намеревался воспринимать с расстояния, бесстрастным взглядом путешественника, на самом деле притягивает его к человечеству, к самой земле. К самому роду животных. Холодная вода струилась по его ногам. Пища распадалась на составные части во рту, в его пищеводе. Физические ощущения манили, и любопытство Озриэля взяло верх над божественной сущностью.