Штампованное счастье. Год 2180

Я собираюсь с мыслями. Генеральский взгляд жжет мне переносицу. Из пустопорожней вежливой болтовни разговор переместился в какую-то непонятную и довольно опасную плоскость. Генерал — ниспровергатель устоев. Что может показаться более диким? Я отчаянно краснею. Голос мой внезапно садится до писка:

— Долг и честь, сэр.

Генерал резко откидывается на спинку кресла. Раздраженно дергает щекой.

— Капрал, я надеялся на откровенность.

— Я откровенен, сэр. Мои слова могут показаться вам напыщенными. Искусственными. Но то, что я сказал, точно передает смысл моих поступков.

— И эти ваши два понятия никогда не сталкиваются между собой? Нет? — лицо Генерала неожиданно придвигается. Он пристально вглядывается в мои глаза. Цепкие пальцы беззастенчиво шарят в моем раздерганном мозгу.

— Иногда, сэр, — выдавливаю я.

— Как часто?

— Очень часто, сэр, — говорю совсем тихо.

— Долг и честь?

— Так точно, сэр. Долг перед Легионом. Честь солдата.

— Да. Наука действительно шагнула очень далеко, — задумчиво произносит Командующий. — И все же — что доминирует?

— Долг, сэр, — говорю уже совсем неслышно.

— Ради долга вы готовы поступиться честью, Жослен? Такое возможно?

— Если это потребуется Легиону, сэр.

— Вы невыносимо рациональны, капрал, — раздраженно бросает генерал.

— Виноват, сэр… — я пытаюсь вскочить.

Меня останавливает властное движение руки.

— Однако, вы честны и способны к самоанализу. Удивительные качества для существа одного года от роду. В модификации рядового состава нет таких особенностей.

Растерянно молчу. Ребенок, отправивший на тот свет несколько десятков душ. С такой точки зрения на себя я не еще смотрел. Довольно необычный ракурс.

Наступление продолжается.

— Я полагал, что, могу вам доверять, Жослен.

— Вы правы, сэр. Абсолютно.

— Долг?

— Долг, сэр.

— А как же честь?

— Честь позволяет красиво умереть. Долг велит выполнить задачу. Если вы прикажете жить красиво, игнорируя предназначение, сэр, я подчинюсь.

— Так-так-так. Интересно, интересно, мой юный друг… И какова же ваша задача?

— Я… — язык еле ворочается, преодолевая сопротивление внезапно сгустившегося воздуха, — … служу Легиону.

— А конкретнее?

— Выполняю приказы, сэр.

— Какие именно?

— Любые, сэр.

— Ага. Замечательно. Самое ценное в вас, капрал, то, что вы избегаете лжи, не говоря правды.

— Капрал не понимает, сэр.

— Хватит. Выключайте дурака, Ролье, — выстреливает Командующий.

Затыкаюсь. Генерал мечется вокруг меня своей прыгающей походкой. Толкает меня неожиданно крепкой рукой, пресекая мою попытку вскочить. Замирает.

— Ешьте печенье, капрал. Это приказ.

Давлюсь сладким сухим песком.

— Вы действительно тот, кто нам нужен, капрал.

Не в силах ответить, таращу глаза.

— Нам — значит Легиону. Земле. Мы нужны Земле больше, чем она считает. Мы — сила, что не дает обществу окончательно разложиться. Рассыпаться под напором извне. Сгнить от заразы лживых устремлений. Этих идей традиционалистов, религиозных маразматиков, превративших стремление к чистоте нации в культ. В божественный абсурд. Мы — непроницаемый барьер. Скальпель, вырезающий пораженные ткани. Понимаете?

С усилием проталкиваю сухой ком в горло. Горло дерет песком. Киваю, не в силах отвести взгляд от прозрачных, навыкате, глаз Командующего. Взгляд его безумен. Нами командует псих. Сила его безгранична. Его уверенность в истинности бессвязного бреда заразительна. И та моя безумная часть, что запрограммирована тащиться от вида умирающих, невольно отзывается на невидимый посыл. Да здравствует безумие. Слова тяжело шлепаются в мозг. Разлетаются хрустальными осколками, звенят рикошетами. Их эхо наполняет меня восторгом. Шпион снисходительно смотрит, как трепещет хрупкий мотылек-солдат, устремляясь в огонь.