Штангист: Назад в СССР. Том 2

— Так. Немного.

Тренировка кончилась. Я всю ее прождал на лавочке, потому что понимал: сегодня из меня плохой штангист. Однако остался я потому, что Константин Викторович вызвался подвести меня домой на мотоцикле. С больной спиной совсем не хотелось трястись на автобусе.

— Сработал твой план, — проговорил он, глядя через окно, как ребята уходят из школы по домам. — Семьдесят, говоришь, присел?

— Присел.

Тренер хмыкнул.

— Сильно. Прям сильно, Вова. Такого веса ты еще не брал.

— Очевидно, что был я к нему не готов. Но сдюжил.

— Теперь главное, спину сдюжить твою, — дядя Костя встал.

— Мое дело молодое. Быстро заживет.

— Ты подожди тут, Вова. У меня где-то в кабинете мазь была хорошая. Как раз на такие случаи. Сейчас принесу. Помажешь поясницу.

С этими словами тренер вышел из зала. Я же встал. Медленно поднял свой пояс, повесил на плечо. Глянул в окно. Там большинство ребят уже исчезло за воротами спортшколы.

Эх, недаром, я столько лет проработал с детьми в моей прошлой жизни. Помогли мне эти знания произвести на ребят из группы впечатления. Помогли вернуть их в группу. Пусть и ценой травмы.

Когда за моей спиной захлопнулась дверь, я обернулся. Рыков стоял на входе и полными ненависти глазами смотрел на меня.

— Как хорошо, что ты тут мне попался, сволочь маленькая, — прошипел он, — всю жизнь мне поломал, говнюк…

— Что вам тут надо?

— Я тебе покажу, чего мне надо, — гневно сказал Рыков и замкнул своим ключом дверь спортзала изнутри.

А потом направился ко мне, подобрав по дороге шестикилограммовую гантель.

Глава 8

— Вот коммунисты говорят, что бога нету, — сказал Рыков. — А как же это нету, раз уж он мне тебя так удачно подбросил?

— Мало вам срока за взяточничество, решили и убийство себе заработать?

С этими словами я встал с лавки. Спину тут же прострелило болью, и я поморщился.

— Что такое? — Заметил это Рыков. — Спинка бо-бо? Ну ничего. Проще тебя будет поймать…

У Рыкова, кажется, совсем поехала крыша. Он замахнулся гантелей и ринулся на меня. В последний момент я заметил замок, оставленный кем-то у лавки. Превозмогая боль, я пнул его под ноги Рыкову.

Замок покатился, и Рыков, споткнувшись об него, рухнул на четвереньки, потеряв гантель.

Задрожала дверь.

— Вова? — Послышался голос дяди Кости. — Вова? А чего закрыто?

— Тут Рыков! — Крикнул я, отходя от обезумевшего тренера.

— Что? Вадик? Вадик! Открой!

— Иди ты к черту, сукин сын старый, — проговорил вполголоса Рыков и поднялся.

— Вадик!

— Иди к чертовой матери, Костя! — Выкрикнул Рыков. — Ты мне, с твоим Медведем уже жизнь попортил! Не порти хоть мое последнее дело!

— Вадик! — Догадался Константин Викторович. — Не тронь Вову! Вадик!

В дверь забили. Потом бахнуло. Снова. Еще раз. Это Константин Викторович пытался выбить ее плечом.

Рыков попытался было встать, но я ему не дал. Быстро, как мог, я добрался до стойки с блинами, снял и кинул в него сначала полуторакилограммовый блинчик, следом — двух с половиной килограммовый, потом схватился за трешку.

Диски летели в тренера, а тот, прикрывая лицо руками, отмахивался от них что есть сил, стоя на коленях.

Когда в дверь бухнуло в последний раз, в зал влетел дядя Костя.

— Рыков! — Крикнул он. — Ты че удумал, ненормальный?

Я снял пятерку и кинул в Рыкова. Боль прострелила так, что сперло дыхание. Блин не долетел, а только рухнул на помост за пару метров до Рыкова.

Зато поднялся сам тренер. Он кинулся на Константина Викторовича с кулаками. Тут же дал ему в лицо. Щелкнуло. Дядя Костя отшатнулся и рухнул на землю. Рыков немедля оказался сверху, стал его душить.

— Сукины сыны… — тянул он при этом, — вы мне всю жизнь перепаганили… Карьеру загубили… семью разрушили…

— Вадик… — хрипел дядя Костя, пытаясь оттолкнуть его в лицо. — В-а-а-д-и-и-ик…

Пересиливая боль, я кинулся к ним. Набросился на Рыкова сзади, стал душить изо всех сил, пытаясь запрокинуть ему голову.

Вадим зарычал, запустил руку за спину и схватил меня за одежду. Рывком сволок, отбросив в сторону. Сам же снова принялся за дядю Костю: он отбросил от лица его руку, впился в шею так, что Константин Викторович вцепился в его пальцы на своем горле.

Когда я упал, боль в спине так сильно прострелила все тело, что несколько секунд я просто выгибался на полу, стараясь ее перетерпеть. Едва продышавшись, я обернулся.

Дядя Костя, сжав зубы, уставился на меня округлившимися глазами. Он потянул руку в немой просьбе о помощи. Я не мешкал. Тут же бросил взгляд на пол. Увидев валявшийся там блин на два с половиной килограмма, я бросился к нему.

Перед глазами стояло лишь напряженное лицо дяди Кости. Тело накачало меня адреналином так, что я уже не чувствовал боли в спине. Только сердце беспрерывно рвалось в груди, разгоняя кровь по венам.

Я вцепился в блин, поднял его и тут же кинулся к Рыкову. С размаху дал ему диском по затылку. Рыков вздрогнул, задрожал всем телом и машинально ослабил хватку. Полез рукой к голове, а потом, потеряв сознание, рухнул на пол.

Константин Викторович, сжатый до этого момента словно пружина, расслабился, стал откашливаться, сжимая себе горло.