Штангист: Назад в СССР. Том 2

— Дымовуха, говоришь? — пробурчал Марат задумчиво.

* * *

— Вызывается Медведь Владимир Сергеевич. На штанге пятьдесят килограммов.

Я встал со своего места на лавке.

— Ну, давай! Дерзай! — Хлопнул меня Матвей по спине.

— Это первый подход, — я улыбнулся. — Толкну нормально.

— Ну знаешь, бывает, что начинается мандраж, — усмехнулся Сережа. — Вроде и вес знакомый, а на соревнованиях всякое бывает. Вон, посмотри на Маратика. Два подхода завалила на рывке. Теперь ему уже в сборную не протиснуться.

— А я не переживаю, — пожал я плечами, уходя к помосту.

— Отстань ты от него, Сережа, — серьезно сказал Артемий. — Первое место в рывке в своей весовой у него уже есть. Чего ему переживать за толчок.

— А двоеборье? Чирков в своей весовой лучший в толчке.

— Ну вот. Вовке еще с ним бороться. А ты уже начинаешь…

Их спор я не дослушал до конца, потому что удалился от лавки, на которой мы все вместе сидели. Я Взошел на помост. Там меня встретила штанга с навешенными на нее двумя пятнадцатикилограмовыми блинами.

Пятьдесят килограмм. Для ребят моего возраста это некий знаковый вес. Все же, не хухры-мухры. Больше, чем одного себя подымаешь. Однако для меня это был только начальный подход.

Дима Чирков, о котором говорили ребята, уже сделал свой подход. Я был за ним следующий. Пятьдесят килограммов он толкнул удачно и даже легко. И это давало надежду на интересное противостояние.

Все же, в рывке, у меня было однозначное лидерство, и я не чувствовал никакого азарта состязаний, какой накатывает, когда борешься с серьезным противником. Даже борьбы с самим собой я не чувствовал. А ведь она, эта борьба — неотъемлемая часть жизни любого атлета, особенно штангиста.

Однако, во время рывка, я находился в полной уверенности, что возьму все заявленные веса. Так и вышло. Соревнования шли спокойно и ровно. Признаться, стали они казаться мне даже скучными в определенном плане. Ну а, с другой стороны, я чувствовал спокойную уверенность в своей победе. Чувство этого превосходства тоже грело душу.

Я опустился к штанге, взял прохладный гриф в свои натертые магнезией ладони. А потом вставил спину, готовясь к снятию.

Когда протяжный звонок раздался из коридора, я сразу не понял, в чем дело. Казалось, никто не понял. Зрители зарокотали, когда звонок, звучавший, точно как школьный, даже и не думал прерываться.

В жюри стали переглядываться и шептаться. Судьи-рефери закрутили головами.

А потом завхоз ворвалась в спортзал и зычно закричала:

— Пожар! Горим!

Почти сразу началась суматоха. Дети повскакивали со своих мест. Поднялось все жюри.

— Дым в раздевалке для девочек! — Взвизгнула завхоз, решив, видимо, что она была недостаточно убедительно.

Я встал от штанги.

— Внимание! — Громко сказал вдруг председатель Жюри, когда раздались первые крики паники, — Никому не паниковать! Детям построиться подвое и покинуть помещение спортзала!

Глава 20

— Я сказал, выстроится по двое! — Кричал председатель жюри. — Выстроится в строй и…

Он кричал и раздавал команды. Ребята быстро, без паники встали и собрались в очередь, которую немедленно стали выводить парни постарше. Я тоже соскочил с помоста и вклинился в общий поток.

Когда попал в коридор, увидел, как сильно там дымит. Клубы густого серого дыма заполнили все пространство спортивной школы от волейбольного спортзала до самой мужской раздевалки. Казалось, воздух вокруг загустевал, когда дым все сильнее и сильнее распространялся всюдуг. Даже у зала тяжелой атлетики появилась плотная дымка, сквозь которую уже тяжело было пробиться взгляду.

Я почти сразу почувствовал, как засвербило в носу от дыма. Потом стало щепать глаза, и неприятная резь появилась в горле.

Благо до выхода было недалеко, и часть детей в сопровождении взрослых уже были снаружи. Организованную колонну замыкали дядя Костя и Александр, капитан-воспитатель из суворовского. Им помогали несколько ребят постарше, следя, чтобы никто из детей не отбился от общей группы.

Давки, к счастью, удавалось избегать, по крайней мере пока.

— Видать, проводка, — закашлялся, шедший рядом со мной Сережа. — Замкнуло где-то!

Я невольно глянул туда, где все уже было заполнено густым дымом — в сторону волейбольного спортзала. Внезапно увидел я, сквозь густой дым, как дверь там распахнулась, как появилось внутри какое-то движение. В волейбольном зале оставались люди.

— Там! — Крикнул я. — Там кто-то еще остался!

Сквозь общий гомон голосов, кажется, меня почти не услышали. Взрослые, отвлеченные наблюдением за детьми, не обращали внимания на мои крики.

Однако, расплывчатый, нечеткий силуэт снова замочил внутри зала. Потом мне показалось, что он осел к полу.

— Ты чего, Вова? — Удивился Сергей.

Мешкать было нельзя. Кто-то остался в задымленной части здания, и узнают об этом только через несколько минут, когда станут проводить перекличку, чтобы убедиться, что все вышли. А тогда будет уже поздно.

— Дай-ка! — Крикнул я Сереже, стягивая с него олимпийку.

— Ты чего⁈

— Там люди! Дай!

Мальчишка поторопился раздеться, а я перемотал его олимпийкой лицо и бросился к спортзалу.