Штангист: Назад в СССР. Том 2

— Кто откололся⁈ — Крикнули мне вслед из хвоста группы. — Э, малец, ты куда⁈

Я кинулся в дым, глаза защипало так, что почти сразу продвигаться пришлось на ощупь. К моему счастью, о пострадавшего я споткнулся почти на входе. Рухнув через него, я больно ударил руки. В плече постоянно нывшем, стоило мышцам чуть остыть, снова взыграла боль.

Потом послышался сдавленный кашель и слабое хриплое:

— Помогите…

Я обернулся, прищурился и проморгался, чтобы смахнуть с ресниц бегущие от дыма слезы. Кто бы не лежал у выхода из спортзала, он носил синее тренировочное трико и был… ребенком.

Я тоже откашлялся, быстро встал и нащупал незнакомца.

— Пойдем… Вставай.

— Н-немогу… — Борясь с кашлем, ответил мне кто-то.

По голосу я узнал этого «незнакомца». Надышавшийся дымом мальчик был Маратом Кайметовым.

Времени удивляться у меня небо. Я напрягся, зажмурился и потянул его встать на ноги. Потом поднырнул под руку, перенимая на себя весь основной вес тела Марата.

Держать его пришлось крепко — двумя руками. На ощупь продвигаться я больше не мог, а потому стал с трудом, сквозь пелену слез, смотреть по сторонам. Когда увидел робкий свет, пробивавшийся справа, первым порывом стало сразу бежать к нему. Инстинкт кричал мне: «Выход!» И я чуть было не поддался ему. А потом понял…

Нет, выходом это не было. Тусклый серый свет с улицы пробивался сквозь продолговатое, но узкое окно спортзала. Пойди я к нему, тут же попал бы в ловушку, ведь выхода там не было.

Тогда я развернулся, оставив окно по левую руку от себя, и быстро, что есть сил, помчался наугад, надеясь, что правильно сориентировался к выходу.

Адреналин колотился в висках, сердце, гоняя кровь, разогналось так быстро, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Мальчишеское тело било тревогу, и только силой собственной воли я в зародыше подавлял волны паники, вновь и вновь пытавшиеся подняться в груди.

«Выход должен быть где-то здесь», — думал я, слушая гомон толпы народу, выливающейся наружу. Именно этот шум и стал основным ориентиром для движения.

А потом впереди возникла большая мужская фигура. Сильная рука тут же схватила меня за плечо, поволокла. Другая вцепилась в трико Марата, висевшего у меня на плечах.

Спустя пару секунд плотный, густой до невозможности дым, стал разряжаться. А еще через мгновение и вовсе превратился в молочную дымку. Только тогда я увидел, кто пришел мне на помощь. Это был Капитан, тащивший нас с Маратом к выходу.

— Сейчас, сейчас уже выберемся, — сказал он, сжав зубы.

Я быстро бежал вслед за ним, сощурив больные от дыма глаза. Рядом, в полубессознательном состоянии, спотыкаясь, бежал Марат.

К счастью, к этому моменту коридор был уже свободен. Когда мы выскочили на улицу, свежий, сырой воздух так ударил в нос, что закружилась голова.

— Сюда быстрее! — Кричал капитан, — освободите лавку!

Он согнал каких-то ребят, усевшихся на нее и наблюдавших за клубами дыма, вырывавшимися из дверей и окон школы.

Снаружи гомонили. Гул сотен голосов неприятно врезался в уши.

Мы уселись на лавку. Я тут же избавился от влажной от дыхания олимпийки, которой замотал лицо.

— Как вы? — Присел капитан к нам.

Я проморгался, с трудом глянул на Марата, который, кажется, терял сознание.

— Он… надышался… — отрывисто ответил я.

— Дай-ка!

Капитан взял олимпийку, кто-то из взрослых, стоявших рябом, помогли уложить Марата на землю, подсунули ему под голову Сережену скомканную одежду.

— Скорую уже вызвали? А пожарных? — Крикнул капитан.

— Едут! Вызвали, с почты!

— Вова! Вова, ты где⁈ — подскочил дядя Костя. — Ты что с ума сошел? Куда ты…

Тренер, замер, уставившись, на лежавшего без чувств Марата. Капитан опустился к нему, похлопал по щекам. Парень не очнулся.

— Надо воды, — проговорил я, откашливаясь от неприятной рези в горле.

— Воды! — Крикнул капитан. — есть у кого-нибудь вода⁈

Кто-то передал ему стеклянную бутылку минеральной воды. Капитан вылил ее себе в ладонь, стал брызгать в лицо Марату. Мальчик пару мгновений не реагировал, потом сощурился, стал кашлять, тяжело перевернувшись набок.

— Живой, — выдохнул Капитан. — Ты посмотри, живой! Вова, ты как понял, что в дыму кто-то есть?

— Увидел силуэт, — сказал я немного устало. — Понял, что в волейбольном зале остались люди.

— Почему ж ты никому не сказал? — Удивился дядя Костя. — Ты же мог и сам там сгинуть!

— Я пытался сказать, — слегка улыбнулся я, — да только в суматохе никто не услышал.

Дядя Костя нахмурился и поджал губы. Понимающе покивал.

— Ты молодец, Вова, — заглянул мне в глаза капитан. — Молодец. Это был смелый, отчаянный поступок. Ты человеку жизнь спас.

— А как было иначе? — Сказал я, глядя на приходящего в себя Марата.

Тот ворочался на земле, потом ему помогли встать и усесться на лавку.

— Что? Что произошло? — Спросил он растерянно.

Потом же его пустой взгляд прояснился, он глянул на дым, валивший из входа школы.

— Пожар начался, — пояснил Капитан, проследив за его взглядом. — А ты вот, скажи спасибо этому мальчишке, Вове Медведю. Если бы ни он, тебя бы, может быть, уже и на свете не было.