Штиль

Во-вторых, я беззастенчиво пользовалась глубокими познаниями Донны в биологии и химии. Еще одна из причин, почему я обожаю Донну – с ней можно обсудить абсолютно все, начиная от того, что можно узнать по характеру брызг крови на месте преступления и заканчивая летающим в космосе алкогольно-малиновым облаком гигантских масштабов[2]. К тому же, между делом, от нее можно было услышать какие-нибудь интересные факты, такие как, например, «В Торадже до похорон тела содержат дома, – говорила Донна, замачивая в бальзамирующей жидкости внутренние органы умершего, лежащего на столе, чтобы после засунуть их обратно в тело. – Звучит не так уж и шокирующе, да? Если не знать, что это может продолжаться от нескольких месяцев до нескольких лет», или «Шансы обнаружить отпечатки пальцев при температуре ниже нуля ничтожно малы. Холод суживает потовые поры, в связи с чем выделения уменьшаются. Как следствие, пот не прилипает к поверхности и не оставляет скрытых отпечатков». От нее я узнала намного больше полезной информации, чем на уроках в школе.

В-третьих, я обрела здесь лучшую подругу.

Одним солнечным днем в конце мая, придя в бюро после школы, я спускалась в комнату по подготовке тел и в замешательстве замерла в дверях. На стуле с высокими металлическими ножками восседала девочка моего возраста. У нее были длинные каштановые волосы, собранные в густой хвост, ниспадающий волнами на спину. Щеки незнакомки окрашивал нежный розовый румянец. В руках она держала карандаш, острый грифель которого был профессионально заточен ножом, на коленях лежал планшет, в глазах горел азарт, а перед ними медленно, но верно разлагался труп.

Молча и тихо, будто боясь спугнуть, я прошла мимо нее и оглядела помещение в поисках Донны, но ее нигде не было. «Видимо, куда-то отошла», – подумала я и села за стол. Не сводя с девочки глаз я принялась доставать из сумки учебники и ноутбук. Как бы я не пыталась сосредоточиться на своем эссе, мой взгляд-то и дело возвращался к художнице. Так продолжалось бесконечно долгих пять минут и я, вконец потеряв всякое терпение, подошла к ней.

– Что ты делаешь? – спросила я, скрестив на груди руки.

Не прерывая своего занятия, девочка едва взглянула на меня своими большими неестественно синими глазищами, будто только сейчас заметила мое присутствие.

– Практикуюсь, – ответила она, откинув челку с глаз движением головы.

– Я имела в виду, что ты здесь делаешь? – уточнила я, заглянув в ее планшет.

На нем был слишком реалистичный набросок женщины, лежащей в полуметре о нее. Она держалась спокойно и уверенно, будто всю свою жизнь только этим и занималась: рисовала рядом с трупами. Неожиданно для меня девочка прекратила свои манипуляции и протянула мне руку:

– Джейн Эгберт. Ты Ада? Тетя Донна мне много рассказывала о тебе. Думаю, мы найдем много общего.

Я ответила на рукопожатие. Ее ладонь была сухой и горячей. Было в этом жесте что-то необычное, будто она предлагала мне выгодную сделку. Ту, от которой все стороны будут только в выигрыше. Тогда я не знала, получится ли из этого хоть что-нибудь, но решила попробовать.

И это оказалось одним из лучших моих решений.

До того, как я поняла, что именно со мной было не так, я везде была лишняя. Я разглядывала все эти маленькие компании в школьных коридорах и пыталась убедить себя, что хочу принадлежать к одной из них. Возможно, я плохо старалась, но я никуда не вписывалась. Честно говоря, я действительно не могла найти общий язык абсолютно ни с кем. До встречи с Джейн я была чертовски одинока. Будто у Вселенной априори не было на меня никаких планов, поэтому я и не могла быть причастной к жизням других. В них попросту не было для меня места, мне некуда было приткнуться. Именно Джейн стала моим связующим звеном со всем остальным миром. Ключом, идеально подходящим ко всем дверям.

Но если мне не было места в мире живых, то уж точно было в мире мертвых.

Мои отношения со смертью всегда были довольно необычными.

Очень быстро я поняла, что смерть способна не только отнимать. Она всегда дает что-то взамен. Нравится тебе это или нет.

Как сейчас помню: конец апреля, безветренная пасмурная погода. Серое небо над головой, а за ним скрывающееся бледное солнце. Я обожаю такую погоду. Если где-то и существует Рай, то для меня это вечный полдник апрельского дня. Тишина. Спокойствие. Умиротворение. Пробивающаяся сквозь землю молоденькая травка, запах дыма от костров. Погода, когда тебе не жарко и не холодно. Идеально. Будь моя воля, я бы осталась там навсегда.