Штиль во время шторма

Шумов время от времени делал это чаще, пробираясь Лере под кожу и вторгаясь в личные границы, но уже не как друг. Это она тоже понимала. И что самое самое страшное, что ей безумно хотелось этого. А ещё… Ей это очень нравилось. Нравилось его внимание, то, каким честным он был с окружающими и в особенности с ней. То, как он внимательно относился к Быстровой и никогда не ныл, если Лере срочно требовалась его помощь. А главное — Андрей ничего не просил взамен.

— Мне тогда было не до этого. — отмахнулась она, но Шумова такой ответ не устроил.

— А сейчас? Что между вами произошло? — Андрей уже слышал ответ Влада, но сейчас ему до боли хотелось, чтобы Лера сама поделилась с ним своми переживаниями. Чтобы между ними никогда не вставали секреты.

— Сейчас я хочу полежать. — она в пол оборота развернулась к Шумову и кивнула головой в сторону спальни. — Пойдём, знаю, что ты тоже вымотался сегодня.

Удивительная девушка… Будто в воду глядела. Чувствовала, что Андрей валился с ног, и был готов замертво упасть на кровать. Но держался только из-за того, что хотел ещё чуть-чуть побыть с Лерой.

И она переживала за Шумова, он это чувствовал. Поэтому сей факт его несказанно радовал. Да так, что хотелось стиснуть её и утащить далеко-далеко, наслаждаясь Лерой и ее до боли родным запахом. Лера щёлкнула чёрной кнопкой ночника, и по спальне рассыпался тёплый свет от крохотной лампочки, отбрасывая за собой причудливые длинные тени.

Здесь все, как и прежде, оставалось неизменным.

Вот огромная кровать ближе к окну с мягкой вставкой у изголовья, которую Шумов помогал затаскивать на третий этаж. Сразу за дверью справа стоял туалетный столик для Леры с овальным зеркалом и резными ножками. На нем всегда царствовал порядок, как и в тумбочке у кровати. Там Лера хранила блокнот и карандаши, чтобы в творческом порыве как можно скорее сделать наброски эскиза.

Телевизор в спальне отсутствовал, потому что Влад как-то вычитал, что половая жизнь пары сокращается на 20 %, если в этой зоне есть широкоугольный гаджет. На деле же оказалось, что половая жизнь сокращается из-за постоянного отсутствия мужа, а вовсе не из-за телевизора.

Молодые люди расположились на уютной кровати с мягким покрывалом в тон к краске на стенах.

Андрей немного приобнял Леру, укладывая её голову себе на грудь, чувствуя при этом безграничную радость и желание, а она сама по-хозяйски закинула ногу ему на бедро. Подстегивая тем самым ещё сильнее и чрезмерно возбуждая и подстегивая воображение друга.

Быстрова не чувствовала себя некомфортно, совсем наоборот, ей почему-то происходящее казалось вполне правильным. То, как Шумов обнимал, как нежно проводил пальцами по спине в успокающем жесте, как размеренно поднималась и опускалась его грудь во время дыхания, и то, с какой силой билось сердце Андрея под её ладонью.

Эти два мужчины, которых Лера начала недавно сравнивать между собой, казались ей максимально разными. И она сбилась со счета, сколько за последнее время делала это одинокими вечерами перед сном.

Влад — импульсивный, немного сумбурный и небрежный, весёлый и через чур болтливый. Раньше Лере очень нравилась его живая энергия, она могла часами слушать его взахлёб, и не важно о чем говорил Влад, ей было хорошо рядом с ним. Однако, со временем лишняя болтливость начала напрягать, потому что дополнением к ней шло неумение слушать и частенько перебивать собеседника. Иногда Влад любил приукрасить или приврать, но с годами пытался перебороть дурацкую привычку. Не вышло.

Он мог бы баловать Леру чаще, но от чего-то игнорировал намёки жены. И если Влад казался ей штормом, то Андрей — штилем. Возможно потому, что со вторым она чувствовала себя, как за каменной стеной. Шумов гораздо чаще оставался внимательным в мелочах. Постоянно интересовался работой и жизнью Леры, всегда был рядом. Помогал, стоило ей только попросить. Он внимательно слушал подругу, вставляя слово только тогда, когда она заканчивала свой рассказ. Теперь она поняла, что означал острый взгляд Андрея и то, с каким желанием он разглядывал пышные бедра Леры.

Влад же постоянно делал жене замечания по поводу лишнего веса и целлюлита, который поселился в определённых местах. Но крайней точкой в разговоре Быстровых встал вопрос о детях.

Лера все никак не могла собраться с мыслями. Солёные слезы, которые она так пыталась сдержать, упорно подходили к глазам, давя на пазухи и вызывая саднящую боль.

— Влад сказал, что не хочет детей. Совсем. — слезы все же победили в этой неравной схватке и тонкими дорожкам побежали к подбородку.

— Но как же так? — резко выдохнул Шумов в ответ на тихую исповедь Леры. — Вы ведь… у вас ведь… — он не знал, как закончить предложение, попросту был ошарашен в данный момент.

Андрей в красках представлял, как своими словами Влад ранил Леру и разом загубил их отношения.

Придурок амбициозный!

Трудоголик проклятый!

Неужели работа для него важнее Лерки?

Но Шумов понятия не имел о ушате помоев, что вылил на неё Влад. Конечно друг не рассказал Андрею о мерзких словах в адрес жены, чтобы казаться в глазах друга лучше.