Штиль во время шторма

— Это кажется ты охуел! И берега попутал, придурок! Какого черта руки распустил, лапая мою женщину! — прогремел Стас. Кажется, Андрей никогда не видел эту сторону друга, да и вряд ли хотел снова с ней встречаться. Особенно после того, как получил по морде.

— Да не собирался я ничего с твоей женщиной делать! Я просто хотел отблагодарить. — прогремел Шумов в ответ, но оправдание Стасом не засчиталось.

— Благодарность свою себе в жопу засунь, понял?! Или ещё раз вмазать, чтобы лучше дошло? Если Влад тебе не смог мозги вправить, так я помогу. — глаза Стаса горели, руки чесались, а язык нёс все, что на него положили.

— Стас, да остынь ты, Инна мне с Лерой помогла! — у Андрея более не осталось аргументов кроме этого. Теперь он понял, что с этого и надо было начинать. Плечи Стаса мгновенно расслабились, а взгляд смягчился, когда он обернулся к своей женщине.

— Котенок, он тебя не обидел? Иди сюда. Испугалась, малышка моя? — мужчина прижал к себе невесту, подумав о том, что пора все же решать свои проблемы, иначе он совсем её потеряет, потому что Инна у него ого-го.

— Дурдом какой-то! — всхлипнула Михеева, оглядывая стремительно опухающую кисть своего мужчины. — Нужно лёд приложить.

Андрей ещё раз ощупал травмированную челюсть, ощущая ломящую пульсацию в ней и сказал:

— И мне пару кубиков заверните.

Глава 8. ВОКРУГ ШУМ

Художественная школа, хозяйками которой являлись Лера и Яна, торжественно открыла свои двери 4 года назад для любопытных жителей города.

Здесь девушки давали частные уроки за хорошую плату для всех желающих. Иногда из школ к ним приводили целые толпы детей для проведения мастер классов. Настоящие же ценители искусства заказывали картины на подарок или для оформления интерьера.

Самые успешные картины личного исполнения или своих учеников девушки вывешивали в галерее в виде длинного коридора перед входом в саму мастерскую. Ту или иную из этих картин мог приобрести любой желающий, но часть денег с покупки обязательно жертвовали в детдома.

Мелкая и в прошлом Быстрова очаровывали людей своим талантом, рвением и клиентоориентированностью. Если рассматривать каждую из них отдельно, то Лере лучше давались акварельные и масляные краски с пастозным видом мазков. Благодаря этой технике она создавала определенный рельеф, с помощью которого могла подчеркнуть форму предмета. Её картины переливались массой оттенков, казались живыми, как 3D эффект. Иногда даже казалось, будто они светились.

Яна же, скорее, представляла собой художницу, исполняющую работы карандашами. По большей части портреты или что-то локальное из частей тела, больше всего она обожала рисовать руки. Такие разные, но связанные одной целью и мечтой.

Когда назрел острый вопрос об открытие своей художественной школы, перед подругами встала проблема.

Где взять денег на осуществление общей мечты?

Яне охотно помог её старший брат. Он безвозмездно вложил свои кровно заработанные в шиномантажном бизнесе деньги.

Вова видел, как тяжело было Яне в последнее время. На них навалилось все сразу. Сначала погибли родители в страшной автокатастрофе, после которой маму и папу пришлось хоронить в закрытых гробах, потому что после такой страшной аварии их буквально пришлось собирать по кускам.

Затем жених Янки покончил с собой и даже не оставил записку с объяснениями. Если бы не Быстрова, которой брат Янки был по гроб жизни обязан, его сестрёнка совсем бы зачахла. И,скорее всего, сейчас не топтала бренную землю, а кормила собой червей.

Хотя… Сестра как упомянула в личной беседе, чтобы её кремировали если что…

И если у Вовы личная жизнь не клеилась из-за воза работы, то Янке же попадались одни мудаки, которых Мелких старший хотел удушить лично. Лера же свою часть оплатила благодаря кредиту. Но треть от её доли внёс Влад, сделав подарок жене на день рождения. Остальную часть Быстрова потихоньку платила сама. Сама школа представляла собой одноэтажное помещение в жилом доме на центральной улице города с великолепным видом на реч порт и набережную. Хоть помещение оказалось совсем небольшим, но очень уютным. На входе посетителей встречал длинный и светлый коридор с висящими на стенах картинами и персональной подсветкой к ним.

Далее помещение делилось на две комнаты.

Одна для кассовых уроков, а вторая — для персональных. И если первая комната обладала огромными французскими окнами в пол с видом на пирс, кремовыми, нетронутыми кистями, стенами. То вторая же казалась менее освещенной, да и атмосфера там царила совершенно другая.

Девушкам пришлось потрудиться на славу, чтобы второй зал хоть немного походил на то, что они планировали реализовать. Скорее инициативу проявила Яна.

Роспись стен как раз совпала с чередой потерь Мелкой. Возможно поэтому дизайн комнаты был очень мрачным. Даже слишком. Но учеников это ни коим образом не отпугивало, скорее наоборот, они рассматривали труды своих учителей открыв рты и восхищенно «охая» и «ахая».