Штиль во время шторма

— Хорошо. Я вас прощаю. — ответила Лера впиваясь в него синевой своих глаз.

— И я бы хотел поговорить с вами на счёт вот чего. — он неуверенно кашлянул, проводя пальцами по сморщенному лбу. — Один мой знакомый занимается меценатством, он как-то приходил в вашу школу и остался в восторге. Сказал, что я и сам, как любитель творчества, по достоинству оценю вашу работу. Он узнал, что вы подавали документы на тендер, и в связи со сложившимися обстоятельствами готов пожертвовать сумму вдвое больше, чем вы могли выиграть.

— Но не выиграла. — твёрдо подметила Лера.

Предложение было достаточно заманчивым. Все как они и хотели с Янкой, о чем мечтали и к чему стремились, но было в этой истории одно "но".

— Скажите, только честно. Вы пытаетесь таким способом откупиться?

— Не то чтобы… — уклончиво ответил мужчина.

— Это значит — да. — расстроенно хмыкнула Лера. — Но скажу вам одну вещь, что не все в этой жизни можно купить. Мы с моим партнёром обе считаем так.

— Чего же вы тогда хотите?

— Справедливости. Но не переживайте, в суд подавать на вас мы не станем. Ответьте ещё на один вопрос. Со своей дочерью вы поступили также справедливо, как и с Мирославой?

Виктор Прокопич немного замялся, пытаясь не подавать виду, пока в это время подбирал более честный ответ.

— С какой стороны посмотреть.

— А вы с моей стороны посмотрите. — твердо сказала она. — А если вам с моей стороны не видно, то я скажу, что вашу дочь тоже бы не мешало уволить со всеми «почестями».

— Но это может испортить ей жизнь.

— Про Мирославу вы не подумали, когда поступили так? Или ваша дочь ушла от наказания, потому что она именно ваша дочь? И по своей воле ли она оказалась там, где оказалась?

— На что вы намекаете? — Прокопич нутром чувствовал силу этой удивительной девушки, невольно восхищаясь стойкостью её духа и отсутствием страха, глядя ему в глаза.

— Намекаю именно на то, о чем вы подумали. Лучше дайте ей свободу, пусть набьет свои шишки и займётся тем, чем она хочет, а не тем, на чем настоял отец.

— Знаете, Валерия, вы очень мудры, настойчивы и талантливы. Мне бы очень хотелось, чтобы моя дочь обладала такими качествами, но не уверен, что она готова ко взрослой жизни.

— А вы попробуйте. Родители часто недооценивают своих детей. — мудро подметила хозяйка художественной галереи.

— Хорошо. Но эту картину, я все же хотел бы приобрести, насколько мне известно, она продаётся. — он кивнул в сторону "Бессонных ночей" и улыбнулся.

Странно, но после этого разговора ей стало также легче, как после случая с Владом, будто она закрыла и этот гештальт. Для себя она решила, что готова. Готова к этому страшному и неизвестному. И будь, что будет.

* * *

Его телефон разразился мелодией ближе к вечеру.

Звонящий абонент: Михеева.

"Странно." — первая мысль, что отразилась в его голове.

Вообще крайняя неделя выдалась достаточно пугающей. И это ещё мягко сказано. Лера прошлым вечером отказалась от ужина, а сегодня рано утром умчала по очень важным делам. Ага. В 6 утра. Как же.

Но после того, как Шумов ответил на звонок, его сердце ухнуло.

— Приезжай в больницу к Тамаре Владимировне, я буду ждать тебя на ресепшен. — сказала Михеева и положила трубку.

Ничего не помнит. Как собирался. Как злясь искал ключи, как доехал до клиники и криво припарковался, занимая пару парковочных мест. Как бежал в больницу, сбивая кого-то на пути. Очнулся лишь тогда, когда поникшая и заплаканная Инна встретила его, где и договаривались.

Её мелко трясло, а взгляд показался ему рассеянным. Он молча подошёл к ней, крепко обняв, а после она разрыдалась, так горько и больно, что Шумову хотелось завыть или проснуться.

— Что случилось? — тихо спросил он.

— Она… она… — сотрясаясь в рыданиях Инна пыталась взять себя в руки, но выходило паршиво.

Шумов отстранился, держа Инну за плечи.

— Жива? Кивни если да!

Кивок.

— Уже хорошо, давай ты выпьешь водички и успокоишься. Хорошо?

Кивок.

Через 5 минут они присели на лавочку рядом со входом на улице и закурили.

— В общем, 1-го числа, когда у неё взяли кровь, Тамаре не понравились результаты, до меня она смогла дозвониться, лишь когда мы со Стасом прилетели домой после моря. В этот понедельник мы с Лерой пошли к ней на приём. Лере назначили УЗИ и много анализов, она заплатила за срочность. И у неё заподозрили карциному яичника.

— По-русски, пожалуйста. — устало ответил Шумов.

— Да-да. — рассеянно сказала Инна, крепче затягиваясь сигаретой. — Это рак яичников. В случае Леры, в правом. У неё взяли биопсию и обнаружили вторую стадию.

— Это плохо?

— Рак в принципе так себе вещь, я скажу. — пыталась пошутить подруга.

— Но она же не так давно беременела, где-то 3 года назад её проверяли.

— 3 года — огромный срок для такой болезни, но, скорее всего, после этого все и началось. Видишь ли, рак такая штука, которая растёт и питается за счет плохих эмоций, а у Леры он ещё и наследственный. Иногда люди с нуля сгорают за пол года, а иногда, как её бабушка, могут жить годами в ремиссии.

— А у Леры? — с надеждой уточнил он.