Штирлиц без грима. Семнадцать мгновений вранья

«Мирные переговоры с Хьюиттом и Граффманом развиваются успешно. Оба видят опасность, угрожающую с Востока».

Вальтер Шелленберг прибыл в Стокгольм 9 ноября 1943 года и принял на себя ведение переговоров. Об этой встрече он так написал в своих мемуарах:

«Хьюитт был специальным представителем США по европейским делам. Приняв все возможные меры предосторожности, я встретился с ним в его комнате в одном из крупнейших отелей Стокгольма. Потом я попросил некоторых хорошо информированных шведских друзей рассказать мне о степени влияния Хьюитта. Они дали ему отличную характеристику. Он, видимо, имел большое влияние на Рузвельта в европейских делах».

Эти контакты продолжались до конца 1943 года. Получив программу Хьюитта, Генрих Гиммлер долгое время колебался и, судя по всему, обсуждал ее с Адольфом Гитлером и с другими руководителями Третьего рейха. В результате он заявил Керстену, что готов принять все предложения (включая роспуск СС и нацистской партии!), за исключением лишь привлечения военных преступников к суду. Он уполномочил 9 декабря 1943 года Керстена сообщить американской стороне о том, что принимает всю программу, а в конце декабря заявил Шелленбергу, что готов лично встретиться с Хьюиттом.

Эта встреча не состоялась, а на контрпредложения Генриха Гиммлера ответа не последовало. Причина эта не зависела ни от Гиммлера, ни от американских резидентов. В конце 1943 — начале 1944 года последовали очередные мощные удары Красной Армии по нацистским оккупантам (общее наступление в конце 1943 года, наступательные операции под Ленинградом, на Правобережной Украине, в Крыму). Происшедший в 1943 году коренной перелом в ходе войны укреплял волю союзных народов к победе и способствовал усилению антигитлеровской коалиции. В ноябре — декабре 1943 года в Тегеране было принято решение об открытии Второго фронта в Европе. [154]В правящих кругах США и Англии взяли верх те, кто считал необходимым укрепление антигитлеровской коалиции. Нужно было учитывать и общественное мнение, которое требовало войны до победною конца.

«Мгновения» руководителя СС

В начале 1945 года Генрих Гиммлер не только активизировал свою деятельность, но и сам принял непосредственное участие в тайных переговорах с Западом. В конце 1944 года и в январе 1945 года состоялись его встречи с бывшим президентом Швейцарии Джином Музи, официальным предлогом для чего были переговоры об освобождении группы заключенных в концлагере евреев, за что политик от имени сионистских организаций предложил Генриху Гиммлеру пять миллионов швейцарских франков.

Переговоры шли под флагом Красного Креста, который использовали также представители США и Англии. Контакт между этими двумя людьми продолжался до апреля 1945 года в несколько измененном виде. Вместо Джино Музи партнером Генриха Гиммлера в переговорах выступал шведский уполномоченный Всемирного еврейского конгресса Норберт Мазур, который 21 апреля 1945 года сумел проскочить через контролируемое союзниками воздушное пространство, чтобы попасть в Германию на секретную встречу с шефом «Черного ордена».

Генрих Гиммлер еще в 1944 году пытался обменять евреев, находившихся в концлагерях, на армейские грузовики и твердую валюту, руководствуясь циничным принципом: «кровь за валюту». В апреле 1945 года он намеревался использовать заключенных в качестве козыря при ведении переговоров с Западом. [155]

Генрих Гиммлер заявил Мазуру:

«В лице национал-социалистского государства Гитлер создал единственно возможную форму политической организации, которая может сдержать большевизм. Если этот бастион падет, то американские и английские солдаты встретятся с большевизмом».

Такое восхваление нацизма перед представителями организации, претендовавшей на защиту интересов нации, подвергшейся чудовищному истреблению, звучало особенно цинично. Неизвестно, как среагировал на это Норбер Мазур как еврей, a вот как политик он отнесся к этому заявлению, спокойно. Обе стороны достигли согласия. А во время предыдущих переговоров Мазур дал согласие на то, чтобы со стороны Всемирного еврейского конгресса «была бы свернута антигерманская пропаганда» и оказана «помощь Гиммлеру в решении еврейского вопроса».

О чем не знал Штирлиц