Штирлиц без грима. Семнадцать мгновений вранья

«В феврале и марте 1945 года Гитлер неоднократно давал мне понять, что он различными путями уже вступил в контакты с противником (речь идет о западных державах. — Прим. ред.)». [157]

Рождение меморандума

Этот документ появился на свет еще до того, как военно-промышленные круги Третьего рейха фактически предъявили Адольфу Гитлеру ультиматум. Обратим внимание, что речь шла не об окончании войны, а о некоем перемирии с Западом, чтобы высвободить войска для остановки наступления Красной Армии.

Адольф Гитлер 17 января 1945 года продиктовал Иоахиму фон Риббентропу основные положения «мирных предложений» Западу. Для окончательной их шлифовки были привлечены высшие чиновники министерства иностранных дел. Уже 19 января документ, известный под названием «меморандум Риббентропа», был одобрен фюрером. Немцы пытались использовать заложенные в нем идеи до мая 1945 года.

Мартин Борман (на переднем плане), Адольф Гитлер и Иоахим фон Риббентроп. Они высказали Западу «мирные предложения». Если бы о них узнал Штирлиц, то как бы он поступил?

О значении, которое этому опусу придавало нацистское руководство, говорит хотя бы то, что он фактически лежал в основе всех «мирных» акций гитлеровского правительства в последние месяцы его существования.

В основе меморандума лежал миф о «советской угрозе». Авторы документа подчеркивали, что Советский Союз имеет все необходимое ему сырье, а «прежде неграмотные русские теперь владеют современной техникой». На основе этого делался вывод, что «ближайшая цель планов мирового господства московского империализма — это полное завоевание Европы». Справедливости ради отметим, что частично эта мысль соответствовала действительности. Восточная Европа стала социалистической и подчинялась указаниям из Москвы.

Если Англия немедленно не вступит в соглашение с фашистской Германией, говорилось в меморандуме, то после военного крушения последней в Центральной и Восточной Европе под руководством Советского Союза возникнет «300-миллионный блок силы», а в Западной Европе развернется «подрывная деятельность, чтобы расчистить дорогу дальнейшему наступлению Красной Армии». Неизбежно наступила бы очередь и самой Англии, поскольку «все европейское побережье Атлантики попало бы в руки русских». Более того, в момент крушения Германии «рухнуло бы и господство Англии на Ближнем Востоке, и тем самым снабжение Запада нефтью из этого района зависело бы от милости русских».

В годы «холодной войны» один из вероятных сценариев развития событий — стремительный марш-бросок советских танков по территории Западной Европы. При этом обе стороны планировали применить тактическое ядерное оружие. Наступавшие — для того, чтобы пробить бреши в обороне. А оборонявшиеся — чтобы остановить армады восточноевропейской бронетехники.

Какой же выход предлагали Западу нацисты? Единственным противовесом «советской угрозе», говорилось в меморандуме, «может быть только Германия». «Национал-социализм является единственным фактором, который может помешать дальнейшему продвижению коммунизма и большевизма на Запад…» «Думать, что немецкий народ пойдет за коалиционным правительством буржуазных партий, — это утопия». При этом в качестве прецедента указывалось «сотрудничество» Англии с фашистской Италией в двадцатые-тридцатые годы.

Весь документ был нацелен на заключение такого мира с западными державами, который позволил бы сохранить в Германии нацистский режим.

В создавшейся ситуации, Отмечалось в меморандуме, «дальнейшее ослабление Германии является для англичан и американцев самоубийством». Традиционная британская дипломатия «баланса сил» внутри Европы, противопоставляющая крупнейшие государства континента друг другу, ныне устарела, утверждали далее его авторы. Англии необходимо ее заменить новой дипломатией «баланса сил», а именно: «Германия — Европа — Англия против мощного Советского Союза».

Развернув перед США и Англией картину нависшей над ними «советской угрозы», авторы меморандума выдвигали конкретные предложения. Прежде всего, они призывали немедленно прекратить военные действия на Западном фронте, ибо каждый день войны здесь «наносит ущерб Германии, но в стратегическом плане еще больше причиняет вреда Англии». В то же время оговаривалось, что прекращение военных действий не должно затрагивать «политической и военной мощи» Третьего рейха.