Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ)

  Прокофьев кашлянул, пулей вылетел за дверь приказал срочно подать коляску, господину Штольману недужится. Этим сообщением бравый городовой переполошил всех в управлении, один городовой спешно отправился к полковнику Варфоломееву, другой метнулся к коляске, третий, держащий наконец-то пойманного с поличным карманника Тимоху, метнулся к Штольману в кабинет, дабы, если понадобится, помочь ему дойти до коляски. Тимоха, хоть и его тоже не оставило равнодушным известие о хворости господина Штольмана, теряться не стал, из управления выскочил, зайцем пропетлял по улочкам и тупичкам, огляделся, убедившись, что его никто не преследует и свистнул сквозь зубы. На свист из тёмной подворотни моментально вынырнул ничем не примечательный паренёк лет тринадцати, вопросительно голову к плечу склонил.

  - Мухой лети к дому следователя Штольмана да разведай, как он, помирает али нет. Да по пути шепни Машке, чтобы она к следователю тётку Клавдею привела, та знатно травами лечит, может, поможет чем. И ещё Игнату с Кирюхой скажи, пусть узнают, кто Якова Платоновича извести вознамерился. Да сами пусть расправу не чинят, сперва мне доложат. Всё понял, али вопросы есть?

  Паренёк сперва утвердительно кивнул, а потом отрицательно мотнул лохматой башкой. Мол, да, всё понял, нет, вопросов нет.

  - Тогда лети, да шибче ветра чтоб, - приказал Тимоха и, засунув руки в карманы, походкой делового человека направился в торговые ряды.

  Вот и представился ему, наконец-то, случай отплатить следователю Штольману за давнее избавление от смерти неминучей. Что ж, никто и никогда не упрекнёт Тимофея, что он по долгам не платит, он человек деловой, на добро памятливый.

  Меж тем коляска с Яковом Платоновичем домчалась до дома. Штольман нашёл в себе силы самостоятельно выйти, вежливой улыбкой и кивком поблагодарить сидящего на козлах городового и зайти в дом почти твёрдым шагом, но на этом силы иссякли. Трость и саквояж выпали из ослабших рук, на шум оглянулся собиравшийся на прогулку Платон да так и охнул:

  - Яков...

  Дальше слова приличные штатские закончились, остались лишь едкие, словно водка, словечки из армейского лексикона, но даже они не могли в полной мере отразить всё, что Платон подумал и почувствовал глядя на бледного едва держащегося на ногах брата.

  Яков Платонович с трудом сфокусировался на лице Платона и хрипло выдохнул, с трудом удерживая равновесие:

  - Помоги... до комнаты... добраться...

  - Где ж ты так набраться успел, друг милый, - ахнул Платон, решивший, что брат мертвецки пьян, но тут же понял, что вином не пахнет совсем, - ой ты ж, лышенько...

  Яков пошатнулся и рухнул лицом вниз, Платон едва успел его подхватить и витиевато выругался, пёрышком старший братец не был.

  - Что случилось? - по лестнице спускался Вильгельм, как обычно, держа в руках какие-то документы. - Что... Дьявол, что случилось?!

  Бумаги белокрылыми птицами разлетелись по всей лестнице, Вильгельм сбежал вниз, перепрыгивая через две ступеньки сразу и склонился над Яковом. Убедился, что тут пусть и с трудом, но дышит, коротко выдохнул и рявкнул так, что стёкла испуганно задребезжали:

  - Мишка, живо сюда!

  Михаил Платонович, коего Мишкой около десятка лет никто не называл, появился в коридоре так стремительно, словно из воздуха соткался. Быстро посмотрел на Якова, приказал его в комнату отнести, после чего разразился такой бранью, что Вильгельм смущённо покраснел, а Платон восхищённо присвистнул. Выпустив пар, Михаил Платонович спокойным размеренным тоном позвал супругу, вошёл к Якову в комнату, приказал под страхом касторки никого не впускать и решительно захлопнул дверь прямо перед носом у братьев.

  - Виль, чего там? - Платон покосился на дверь, но входить не решился, с Михаила станется нарушившего его запрет касторовым маслом угостить, потом из уборной не вылезешь.

  - А я знаю?! - огрызнулся Вильгельм.

  - А давай, мы туда дам наших запустим? - предложил Платон, опять косясь на дверь. - Их-то он слабительным угощать не станет.

  - Хочешь, чтобы о произошедшем Лизхен узнала? - сладеньким голосом пропел Вильгельм и выразительно постучал костяшками пальцев брату по лбу.

  - Да чёрт с ней, пусть узнает, главное, чтобы Яков жив был, - взвыл Платон, для коего не было пытки хуже, чем ожиданием и неизвестностью.

  - О чём узнает? - подкралась к братьям со спины супруга Вильгельма. - Вы что-то скрываете, милый?

  Платон Платонович поспешно ретировался к окну, а Вильгельм повернулся к жене, ласково поцеловал её ручки и мягким убаюкивающим тоном заворковал:

  - Всё в порядке дорогая, Яков немного заболел, только и всего.

  Мария Юрьевна сладко супругу улыбнулась, по щеке его погладила и, перчаточки поправляя, спросила:

  - Коли поводов для волнений нет, может, прогуляемся? Ты обещал.

  - Чуть позже, дорогая, - Вильгельм виновато улыбнулся. - Мне нужно закончить с делами.

  - Хорошо, дорогой, - моментально, словно только того и ждала, протянула Мария, - я тогда с сестрицами, братьев твоих супругами, прогуляюсь. Мы по магазейнам пройдёмся.