Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ)

  Лизхен хихикнула, ручки потёрла и отправилась навестить самую известную в Петербурге сплетницу Аглаю Михайловну Арбузову, проживавшую в частном доме близ Английской набережной. Госпожа Арбузова княгиню Лисовскую встретила едва ли не с распростёртыми объятиями, мигом приказав горничным приготовить самовар и подать вишнёвой наливочки, до коей была превеликая охотница. За первой чашкой душистого чаю, на меду и липовом цвете, бережно хранимом в берестяных резных туесках, разговор шёл обо всём и ни о чём конкретном. Платон Платонович такие беседы называл на армейский манёвр пристрелочными, мол, дамская артиллерия лишь готовится к бою, а уж как первый залп произведут, так спасения никому от длинных и острых язычков не станет. Елизавета Платоновна пространно рассказывала о Польше, вскользь заметила, что погода в Петербурге успокоилась, даже снежок выпал, и мороз не сильно лютует. Аглая Михайловна согласно головой покивала, на колени между прочим посетовала, мол совсем задеревенели, потому и на прогулки редко ходит, хотя мимо церкви, в день венчания Якова Платоновича проходила и счастливых новобрачных видела. Сам господин Штольман безупречен, супруга его молодая хороша беспримерно, одним словом, шарман, сплошной шарман!

  Тут как раз вторую чашку чая налили, Лизхен сделала первый глоток и с тоской, во взгляде притаившейся, заметила, что дела служебные Якова Платоновича и в столь счастливый момент жизни не оставляют.

  - Как же, как же, - китайским болванчиком закивала госпожа Арбузова, - мне Дарьюшка Волошина рассказывала, а той по большому секрету сообщила Липочка Угрюмова, а той самолично супруга полковника Варфоломеева вскользь обронила, что братец-то Ваш убийство самого купца Боброва расследует. Ой, Елизавета Платоновна, голубка, как же страшно нам, старикам, не свете-то жить! Ить, сказывают, в собственной постели его, бедолагу, нашли, в ночь супружескую. Конечно, Кирилл-то Владимирович учудил, прости господи, так учудил, женился на девице, коя ему в дочери, а то и внуки годится...

  - И это при живущей прямо в доме любовнице, - словно бы между прочим заметила Лизхен, делая крошечный глоток чая.

  Аглая Михайловна застыла, словно Лотова жена, лишь глаза горели от возбуждения, да кончики ушей налились ярким пунцовым цветом, выдававшим крайнюю степень ажитации.

  "Клюнула, - отметила про себя Елизавета Платоновна, пряча улыбку за чашечкой с чаем, - ну, теперь пойдёт писать губерния, как Платон частенько приговаривает!"

  - А Вы что, не знали? - княгиня Лисовская элегантно плечиками передёрнула. - Мне уже давно рассказали, я даже не помню кто, что девица Погодина не только экономка, а самая настоящая полюбовница Кирилла Владимировича, упокой господь его грешную душу.

  Лизхен благочестиво перекрестилась, госпожа Арбузова тоже осенила себя крестом, вздохнула печально:

  - Да кто мне что старухе расскажет, Елизавета Платоновна, совсем меня все позабыли и позабросили, родственники лишь затем и приезжают, чтобы проверить, скоро ли в наследство вступать.

  - Хотя бы отравить не пытаются, и то слава богу, - опять-таки невинно заметила Елизавета Платоновна, отставляя опустевшую чашку. - Экономка-то, эта, Погодина, она регулярно опаивала Кирилла Владимировича, подтравливала, чтобы его смерть ни у кого вопросов не вызвала. Ещё вроде как приворовывала, но это уж я утверждать не берусь.

  - А где сейчас честную служанку-то найти? - горестно всплеснула сухонькими ручками Аглая Михайловна. - Все сейчас норовят на нас, стариках беспомощных, да ещё дамах молодых доверчивых, нажиться.

  - Вот и я говорю, главное, чтобы болезни дурной заразной не было, - княгиня Лисовская с невинной улыбкой поднялась из-за столика, - благодарствую за угощение, милейшая Аглая Михайловна, ещё бы посидела с Вами, да пора мне. Хочу себе платье заказать, пока лавки не закрыли. А то, я слышала, Погодина на этой улице себе наряды шьёт.

  Госпожа Арбузова охнула и прижала пальчики к губам:

  - А она что же... Ой, господи, у неё что же, хворость какая?

  Лизхен плечиками повела:

  - Чему и удивляться, при её-то положении да поведении. Всего самого наилучшего, Аглая Михайловна, ещё раз благодарствую за угощение.

  Едва дверь за гостьей захлопнулась, госпожа Арбузова приказала коляску запрягать и помчалась наносить визиты своим подругам, сродственницам и просто хорошим знакомым, дабы всех предупредить о том, какую змею пригрел на своей груди покойный Кирилл Владимирович Бобров. Видимо, именно поэтому, из-за козней дурной девицы со срамной болезнью, и ставший покойным.

  Когда не допущенная в банк Ольга Кирилловна решила найти утешение в магазейне милых сердцу любой дамы безделушек, молодой сладкого вида приказчик каменным истуканом замер на пороге, не пуская даму внутрь.

  - Что такое, милейший? - холодно вопросила госпожа Погодина, надменно вскидывая голову. - Али ты меня не узнал?

  - Признал, сударыня, потому и не пускаю, - ответил приказчик, виновато улыбаясь и разводя руками. - Приказ у меня: Вас, сударыня, и на порог нашего магазейна не допускать.