Штопальщица

В конце концов, она поняла, задолго до событий в кабинете Сэма, что вообще не хочет замуж. Не хочет себя ни с кем связывать, не хочет потом разбираться, что же для избранника дороже – она или ее миллионы. И кого он собирается любить – ее или ее славу. Или себя в лучах ее славы.

К этому времени Джоанне уже не был нужен никто.

Только один день в неделю она могла посвятить себе. Медленно и неспешно двигаться, обдумывать происходящее, отвлечься от всего, что тревожит, что для нее сложнее всего. И даже один такой день выпадал далеко не каждую неделю. Сегодня – просто удача.

После вечеринки пора устроить каникулы. Она уедет в горы – в собственный и так редко посещаемый дом. Расположенный вдали от шума и от людей. Где не будет никого, кто сможет ее узнать. Кроме Зельмы, конечно. Диету она твердо решила соблюдать, а без Зельмы это невозможно. Джоанна нашла ее в Швейцарии, где они вместе с Саймоном катались на горных лыжах. Зельма работала шеф-поваром в гостиничном ресторане и неожиданно выяснилось – блюда, утонченно вкусны, изысканны и не позволяют поправиться. Она знала особый секрет соотношения калорий.

Джоанна два года боролась за то, чтобы Зельма оставила страну, в которой жила всю жизнь и переехала в Америку. Потому, что Джоанна жить теперь без нее не могла. Вернее, есть. Зельма любила сына, посвящала ему много времени, а переезжать не хотела. Джоанна дважды увеличивала предлагаемую сумму, в конце концов стало понятно, что если Зельма любит сына, то просто обязана переехать.

Зельма согласилась, предварительно оговорив массу условий, которые Джоанна соблюдала неукоснительно. Зельма обходилась баснословно дорого. Но только она умеет готовить так, чтобы неудержимая страсть Джоанны к еде не проявлялась в полной мере. Без нее начнутся непременные обеды в ресторанах, разыграется аппетит – и снова двадцать а то и сорок фунтов, как это не раз бывало, окажутся лишними. Нет. Больше она не будет себя распускать.

Джоанна оглядела кухню с удовлетворением. Уникальный дизайн виллы в Хэмптоне, придуманный и воплощенный самим Стефано Моллини, не переставал удивлять цельностью и простотой стиля. Она прошла в огромную гостиную, где на стенах висели картины модного итальянца Доменико Пи – выбор Стефано. Сама Джоанна в живописи мало что понимала, да и не претендовала на понимание, она доверяла профессионалам. Авторская мебель повторяла цвет стен и подобрана так, что пространство дома казалось единым – и в то же время, возможность уединения предусмотрена в любой точке. Люстры, торшеры, лампы, стенные бра конструировались и производились для виллы «Маргарита» специально, создавая ровный и мягкий свет. Это очень важно, Джоанна знала, что плавные переходы света делают ее красавицей. В помещениях, где нужного освещения не было, она предпочитала не появляться.

Свет в студии «ДД-видео» признан лучшим в мире. Общеизвестный факт. Просто она вовремя задумалась о главном: что приносит славу, деньги, обеспечивает сумасшедшие рейтинги? И ответ найден: энергия, дарованная ей Богом и правильно выставленный свет.

Конечно, Джоанна не говорит об этом вслух. Но некоторые понимают. Ну и что? Внутренняя энергетика либо есть, либо нет, ее не скопируешь; а законы освещения дано понять далеко не каждому.

Законов нет. Есть озарение – как именно это сделать. Иногда вопреки всем правилам. Правила существуют для посредственностей, которые им следуют. На самом деле, правил нет, как нет случайностей. Джоанна никогда не пыталась разбираться – почему это так, она предпочитала не понимать.

Если ты хочешь добиться успеха – вникать необязательно. Важно действовать, полагаясь на помощь Божью, но помнить, что, в конечном итоге, все зависит только от тебя. От тех усилий, на которые ты готов, чтобы помочь Богу. Противоречиво, но работает. Противоречия Джоанну никогда не смущали. Ее смущало их отсутствие.

Нажатие вмонтированных в стены кнопок приводило в движение двери, они бесшумно появлялись – и так же бесшумно исчезали при необходимости.

Сквозные холлы становились комнатами для гостей, которые не уставали восхищаться работой Моллини. Только кабинет и спальня Джоанны, которые при желании соединялись – оставались местом, закрытым для постороннего взора. Круглая вращающаяся кровать, огромные экраны телевизоров, зрительно убирающие углы розовых стен, делали форму спальни фантастической. Она могла освещаться сверху или снизу, мягко лилась музыка из невидимых источников звука. Темные бархатные полотнища на панорамных окнах сдвигались и убирали лучи солнца полностью, если нужно. Но чаще – и днем и ночью – окна закрывали полупрозрачные шторы из белой ткани, искрящейся красными нитями. Джоанне обычно не доставало времени разглядеть изыски дизайнера.

Уютно – и этого достаточно, нет поводов для раздражения.