Шторм

– Здравствуй, дочка, а чего же не сказала, что ты с гостем? Мы бы пирогов напекли! – приветливо проговорила бабулька, опираясь на трость.

– Мам, это мой друг Кирилл, я тебе о нем говорила, – осторожно начала Генриетта.

– Пойдемте в дом, дети, чего здесь стоять? – махнула рукой старушка и вернулась к крыльцу.

– Метнусь в магазин? С пустыми руками неудобно как-то, – сконфуженно произнес Кир, но Генри лишь настойчивее потянула мужчину за собой.

Кирилл Александрович вошел в дом вслед за своей девушкой, крепко держа ее за руку. Сбросил обувь в коридоре, взглянул на притихшую Генриетту.

Бабушка суетилась на кухне, едва слышно гремя посудой. А Генри потянула мужчину через длинный узкий коридор и остановилась перед приоткрытой дверью.

– Я пойму… Все пойму, Кирилл, и … Словом, мне не нужна ни жалость, ни еще что-то… – прошептала девушка и толкнула дверь.

Спиной к вошедшим сидел мальчишка лет тринадцати. Паренек, склонившись над столом, что-то мастерил, сосредоточившись на своей работе. И не сразу заметил посетителей.

– Ждан? Ты опять всю ночь не спал? – сокрушенно покачала головой Генриетта и присела рядом с парнем.

Тот, оторвавшись от своего дела, взглянул на Гренкину.

– Привет, ма! Да что-то засиделся, но я все таблетки выпил, – оправдался парень и обнял женщину в ответ.

Кирилл не сводил глаз с вихрастой макушки, пристально смотрел, словно уже где-то видел этого паренька. Было что-то неуловимо знакомое в нем.

– Я с другом, – пояснила Генриетта, не убирая рук с сутуленных плеч мальчишки. – Знакомься, Ждан. Это Кирилл Александрович. Мой… друг.

– Можно просто Кир, – улыбнулся Гриф и шагнул ближе.

Парнишка собрался подняться на ноги, и Генри тут же подала ему два костыля, которые Кир не сразу заметил.

– Ждан – мой сын, – коротко представила Генри.

Кирилл Александрович смотрел на парня, вставшего перед ним. Несмотря на сутулые плечи, становилось понятным, что молодой человек выше среднего роста. Чуть ниже самого Кира. Но Ждан был еще подростком, а значит – непременно прибавит пару десятков сантиметров.

– Пойдемте чай пить! – позвала старушка, а Кир словно очнулся от транса.

Он продолжал некрепко сжимать мальчишескую руку в своей широкой ладони. И смотрел в глаза, удивительно похожие на глаза его дочери. И на его собственные.

– Я пойду? – поинтересовался парень.

Кир кивнул, пропуская мальчишку, но Генриетта не успела проскочить. Дорогу ей преградил Кирилл, хмурясь и всматриваясь в смущенные глаза женщины, будто силился что-то вспомнить и понять.

– Мне показалось? Скажи, что я не свихнулся, Генри, – пробормотал мужчина.

– Я была молодой и ветреной. Работала официанткой в баре. Переспала с постоянным клиентом. Всего раз. А потом уволилась. Знакомые позвали на новое место. Потом бизнес закрутился. Родился Ждан. Мама сильно помогала, потому что сын родился с травмой. Врачи разное говорили. Мы сменили кучу клиник и здесь, и за границей. Перспективы хорошие. Ждан уже сам может передвигаться, но еще нужно время на выздоровление. Все деньги идут на курсы лечения, реабилитацию, операции, – женщина рассказывала тихо, словно отгородилась от настоящего и окунулась в прошлое.

А Гриф стоял и слушал, вникая в каждое слово. Но суть сказанного словно оставалась для него «за кадром».

– Как называется бар, в котором ты работала? – вкрадчиво произнес Кир, подходя ближе к девушке.

Генри накрыла лицо ладонями, вздохнула. Но звук был похож на всхлип.

– Прости меня, Кир. Это все случайность. Я не специально…. И сейчас тоже… Я не преследовала тебя. Знала, что ты женат. И имя только, – на одном дыхании выпалила Гренкина.

– А зря, – пробормотал Гриф, накрывая своими руками дрожащие женские запястья. – Зря не преследовала. Я ведь не помню ничерта. И судя по возрасту Ждана, я уже не был женат.

– Ты был пьяный в хлам, называл меня Ликой, – всхлипнула Генри. – Говорил, что твой друг умер. И жизнь покатилась ко всем чертям.

– Я люблю тебя, Генриетта Гренкина, – выдохнул Кир, все еще не до конца веря, что жизнь подкинула очередной сюрприз.

– Я не хочу ломать твою жизнь. Ты не обязан…. Ты мне не должен ничего, Кирилл, – Генриетта вытерла слезы ладонью и подняла на мужчину заплаканные глаза.

– Генри, мне очень хочется тебя хорошенько отшлепать. Честно. И я до конца не осознал, что мальчишка, похожий на меня и на Тоню, мой сын. Но я непременно осознаю. Возможно, даже накажу тебя за молчание. Сильно и несколько раз подряд за то, что никак не дала знать, не появилась, не ворвалась в мою жизнь еще несколько лет назад. Это все потом, милая. А пока я это осознаю, познакомь меня с сыном, – хрипло попросил Кир.

– Ты не сердишься? – всхлипнула Генриетта, послушно приникая к широкой груди своего мужчины.

– О, я просто в бешенстве, – будто по секрету сообщил Гриф. – Но я счастлив, что ты едва меня не задавила на пешеходном переходе в тот день. И еще думаю. А не вложиться ли финансово в ту компанию, где ты работаешь?