Шторм и штиль (с иллюстр.)

– Заканчиваем собирать второй мотор, товарищ лейтенант.

Юрий Баглай был в новеньком, с иголочки, без единой морщинки кителе, но, несмотря на это, спустился в машинное отделение. Действительно, один мотор стоял уже собранный и чисто вытертый, а второй был еще разобран. Юрий окинул взглядом тесное, не очень удобное для работы помещение.

– Вы кто? - обратился Юрий к рыжеватому матросу.

– Старшина группы мотористов, старшина первой статьи Лубенец, товарищ лейтенант.

– И комсорг корабля, - добавил боцман Небаба, желая сразу же поднять моряка в глазах нового командира.

– Очень хорошо. После ужина зайдите ко мне, потолкуем... Так, когда же будет готов второй мотор?

– Через два дня закончим, товарищ лейтенант. Взялись досрочно сделать. В море хочется.

Юрий довольно улыбнулся. Ему понравился этот приземистый рыжеватый парень. Держался он свободно, в то же время сохраняя расстояние, которое отделяет подчиненного от старшего по рангу, в данном случае - старшину от командира корабля.

– Все необходимое есть? Ничто не тормозит?

– Были перебои, но мы с товарищем мичманом, как говорят, пошли на штурм, и все, что нужно было, достали. Теперь все только от нас зависит, от машинной команды.

– Хорошо, очень хорошо, - повторил довольный разговором Юрий и поднялся на верхнюю палубу.

В кубрике ему отрапортовал высокий черноволосый матрос с хитроватыми цыганскими глазами.

– Матрос боцманской команды Соляник! По приказанию товарища боцмана отбываю внеочередной наряд, убираю в кубрике, потом буду драить якорную цепь! - выпалил он одним духом, и глаза его весело поблескивали, хотя, казалось бы, никаких причин для радости у него не было.

– За что же это товарищ боцман так расщедрился? - с нескрываемым интересом взглянул Баглай на матроса.

– Запоздал с берега, товарищ лейтенант! - На лбу у Соляника дрожали капельки пота: видно, матрос старался усердной работой загладить свою вину. В кубрике было уже чисто, свежо, желтый линолеум блестел после мокрой швабры, которую он держал в руке.

– И часто с вами такое случается?

– Никак нет, товарищ лейтенант, редко... - Матрос немного косил, и в глазах его играла шельмоватая искорка, выдававшая хитреца и балагура.

– Значит, редко, но бывает? - мрачнея, переспросил Юрий.

– Так точно! - казалось, даже охотно согласился Соляник.- Часы подводят.

– Выбросить надо такие часы.

– Есть, выбросить! - И Соляник начал отстегивать свои наручные часы, правда, делал он это медленно, поглядывая то на командира корабля, то на боцмана и пряча веселого чертенка, прыгавшего в глазах.

– Прекратите паясничать! - резко бросил Баглай, чувствуя, как в его виске начинает дрожать какая-то жилка. - Тут вам не цирк!..

Соляник вздрогнул, как от удара кнута, замер в положении «смирно» и уставился на командира корабля прямым немигающим взглядом. Чертенок в его глазах испуганно затаился.

Боцману было не по себе. Конечно, он знал Соляника как облупленного, знал, что этот непутевый матрос способен на такие проделки, которые другому и в голову не придут, но уж никак не думал, что Соляник при первом же знакомстве с командиром корабля будет вести себя так невежливо и даже дерзко.

«Ну, я тебе покажу!.. - мысленно пообещал он. - Я тебя, как швабру, семь раз опущу в воду, один раз вытяну!..»

Юрий почувствовал, что не выдерживает этого прямого, вызывающего взгляда Соляника и обернулся к боцману:

– Проследить, чтобы не лодырничал. Вижу, что для матроса Соляника внеочередной наряд не наказание, а сплошная радость и развлечение.

Уходя, он знал, что Соляник пренебрежительно улыбнулся ему вслед, видали, мол, и таких, всяких видали...

За время своей короткой службы на флоте Юрий Баглай тоже видел таких, как Соляник, и в училище, и на кораблях. Но в училище с ними легче было справиться: отчислили неисправимого - и дело с концом. А тут, на корабле, матрос проходит действительную службу, его так легко не отчислишь и не спишешь на берег, потому что он в списке «плавсостава», значит, придется повозиться...

Юрий быстро успокоился. В сопровождении боцмана и командиров боевых постов он побывал у радистов, минеров и даже на камбузе. Везде был полный порядок. Осмотрев все, он поднялся на ходовой мостик. Во время походов ему придется провести здесь не один день и не одну ночь...

Потом Юрий снова долго сидел в своей каюте, просматривал личные дела команды.

Особенно внимательно изучал он анкету Андрея Соляника. Оказалось, что Андрей Соляник - парень из Кривбасса, монтажник, верхолаз, на корабле уже третий год, значит, вскоре демобилизуется. Но служить с ним еще довольно долго. Чем ближе к демобилизации, тем отчаяннее он будет, поэтому придется крепко взять его в руки. Скорее бы закончить ремонт, ведь всем известно, что во время ремонта люди выбиваются из обычного течения корабельной службы.

После ужина он долго разговаривал с комсоргом Николаем Лубенцом, расспрашивал, какая комсомольская работа ведется на стоянке и в походе, кто агитатор, кто выпускает стенгазету и радиогазету - словом, всесторонне знакомился с кораблем.