Шторм моей любви

Всхлипнув, девушка только через секунды заставила себя бежать, так и не произнеся ни слова. Ноги не слушались, но она заставляла себя. Понимала, что нужно скрыться и бежать дальше к заветной комнате, но маленькая сестра в комнате одна и ждет ее. Рита не могла бросить свою маленькую златовласку. Не могла. Рванув в соседнюю комнату, закрылась на замок и с огромной надеждой бросилась к кроватке.

Запах дыма стоял в комнате, и дышать было почти невозможно. Маргарита дрожащими руками потянулась к любимой сестренке, осознавая, что не слышит ее дыхания.

Ручка двери стала вертеться, но девушка не обращала внимания, она сжимала хрупкое тельце прекрасной малышки, лихорадочно проверяя пульс. Вновь и вновь… Вновь и вновь…

По щекам шли слезы и, всхлипнув, девушка задрожала, закрывая рот рукой, чтобы не закричать. Но не получалось. Боль мгновенно распространялась по телу, обволакивая сознание. Через долгую минуту девушка громко, хрипло закричала, раскрывая свою боль.

Не в силах стоять, опустилась на колени и попыталась сделать искусственное дыхание, но усилия оказались бесполезны. Ее любимая сестренка не дышала.

Послышался треск, и дверь с грохотом упала на пол, а в комнату вошел мужчина. Он с ухмылкой двигался к девушке, довольно улыбаясь, отражая каждым своим шагом предрешенную участь жертвы.

Рита с ужасом в огромных голубых глазах смотрела на него, и только сейчас осознала, что убийца родителей пришел убивать...

Продолжая прижимать сестренку, в панике прохрипела:

– За что? За что?!

Мужчина ничего не сказал. Через секунду она услышала грубый смех, поражающий в самое сердце, обрывающий шок. Весь ужас ситуации взорвал сознание, и Маргарита закричала…

***

Шторм

Услышал громкий крик и бросился в комнату сестры. Вбежал по лестнице и, оказавшись в ее спальне, увидел, что Рита сидит на кровати и, сжимая себя руками, качается в стороны, завывая. Сел рядом и резко прижал, желая успокоить. Чувствовал ее крупную дрожь, как майка становится мокрой от слез, и это выворачивало меня изнутри.

– Рита, все хорошо.

– Он… он…

– Все, родная. Его больше нет, – проговорил, возвращаясь в ту ночь, когда летел на машине в загородный дом своей матери после звонка нашей охраны с сообщением, что поступил тревожный сигнал из комнаты Маргариты в доме Соркиных. Как безумный мчался на машине, находясь волею случая рядом, пока не увидел две тачки на дороге: одна сталкивала другую в кювет… – Успокойся.

– Мама, папа, Катюша, – хрипела сестра, прижимаясь сильнее. – Они… Их больше нет…

Не знал, что сказать. И всегда не знаю, хотя прошло уже два года. То, что пережила сестра той ночью – ужасно и жестоко, что рвало на части. Посмотрел на хрупкую нежную девушку, дрожащую и такую ранимую, и поразился ее силе воли и смелости. Несмотря на то, что ей было 15 лет, она смогла вырваться из лап убийцы… и добраться до машины, рванув в сторону выезда. Этим и спасла себя… а потом появился я…

Прикрыл глаза, поглаживая ее по голове, и произнес:

– Рита, девочка, отпусти эту боль. Так нельзя.

– Стараюсь, но бывает… уже реже, но все равно так страшно и больно, – пролепетала сестра, а потом посмотрела на меня нежно-голубыми глазами и прошептала: – Я так боюсь…

– Я с тобой, не дам тебя в обиду. Все будет хорошо, – проговорил, хотя понимал, что не все так просто, ведь заказчик жив, а скоро Рита вступит в права наследования. Все счета отца и банковские ячейки будут ей доступны, что вспугнет того, кто закал смерть Соркова и его семьи.

Отчим был программистом – лучшим из лучших, работая на крупные фирмы. Гением, решающим любые задачи, что поражало. Мы общались с ним, несмотря на то, что мой отец и муж матери постоянно конфликтовали. Но меня не касалось, я уважал его, любил мать и своих сводных сестер.

Соркин в последнее время был сам не свой и постоянно просил меня защитить девочек, если случится беда. Осознавал, что если так говорит, значит влез в дерьмо, из которого не знал, как выбраться.

Внезапно Маргарита отодвинулась и прошептала:

– Как думаешь, Валерия разрешит мне увидеться со Светой?

Просто смотрел, понимая, что сестра нашла в дочери Леры родное, напоминающее Катюшку. Обычно она обходила малышей, а тут…

– Рита… Катю не вернешь, – грубо произнес, чтобы она поняла.

– Я знаю… Прости. Просто мне с ней так хорошо. Я…

Молча сграбастал это плачущее создание и успокоил:

– Уверен, разрешит.

Рита обняла меня, и мы молча сидели, пока она не успокоилась и не начала свою «песню»:

– Прости, что…

– Молчи лучше… – буркнул, зная, что она может извиняться вечность.

– Ты самый лучший, хотя суровый, – ласково выдала она и вздохнула.

– Не говори глупостей, – сказал, погладив по спине, а потом велел: – Ложись спать, а я посижу…

Рита натянуто улыбнулась и легла на постель, накрывшись тонким одеялом. Прошел к окну и, посмотрев по сторонам, направился к креслу.

Через некоторое время посмотрел на маленькие часы в виде домика на столике и отметил, что уже четыре утра. Поднялся и, еще раз взглянув на мирно спящую сестру, пошел на выход.

Вместо спальни направился в кабинет на первый этаж.