Шторм моей любви

– Андрей, не надо…

– Что не надо? – уточнил он мне почти в губы.

– Я тут живу, – еле слышно сказала ему в лицо, напоминая, что меня могут увидеть, несмотря на то, что уже темно.

– Отлично. Тогда давай отъедим… и поговорим, – почти прорычал Шторм, сильнее сжимая меня.

– Я не могу. Меня ждет дочь, – выдала, понимая, что согласилась бы не только на разговор.

«Черт, да кто там будет разговаривать, когда мы оба хотим совсем другого?!»

– Когда? Меня не устраивает встреча в обед, – грубо поведал он мне, сильнее прижимая к своему огромному телу, давая почувствовать его огромное возбуждение.

Выдохнула, не прерывая нашего взгляда, и ответила в тон:

– А я и не собираюсь тратить его на тебя.

– Отлично, кошка. Тогда после работы. Я заеду.

– Я…

– В шесть.

– Нет. У меня полно работы…

– Вот и отлично. Отдохнешь, – заявил, и я только собралась ответить, как он накрыл мой рот своими губами.

Возражения полетели в бездонную пропасть, и если первые секунды пыталась оттолкнуть его, то потом ответила, совсем забывая о своих благих намерениях.

Шторм нагло ворвался своим языком в мой рот, атакуя, подчиняя, соблазняя. Меня потряхивало от острых ощущений, и я с жадностью, присущей в поведении только с этим человеком, ответила.

Тысячу ощущений испытала за несколько минут, теряясь в удовольствии.

Стоило на мгновение оторваться, мутным взглядом посмотрела по сторонам, радуясь, что зимним вечером темно. Через минуту взглянула на напряженного мужчину, прижимающего к себе с невероятной силой и прошептала:

– Грызлов, ты меня задушишь.

Хмыкнув, он ослабил хватку, и я чуть не упала, но он поддержал. Нагло сжал ягодицы через шубу и проговорил:

– Если не выйдешь, сам зайду.

Улыбнулась, поражаясь его наглости и скромности, и проинформировала:

– Не дави на меня! И вообще…не смей больше прикасаться ко мне на улице.

Несколько секунд смотрели друг другу в глаза, а потом он отпустил, отступая назад. Открыл дверцу джипа, но, не залезая, недовольно буркнул:

– В шесть. Когда окажешься дома, свет включи и подойти к окну.

Удивленно замерла, поражаясь его приказам. И вообще, что за контроль?

Только пожелала возмутиться, как услышала:

– Отвечай на звонки! Я тебе не мальчик, чтобы на хер меня посылать.

– Такого высокого мнения о себе?

– Есть такое. Веник свой не забудь, а то перееду ненароком, – рявкнул он, посмотрев на капот.

Взяла букет и, прижав к груди, направилась домой. Чувствовала его тяжелый взгляд, но не оборачивалась. Побеседовав немного с подругой, как они провели день, пошла домой. Если быть честной, не желала делать все галопом, только по его велению. Поэтому не торопилась.

Сняв верхнюю одежду, подошла к окну с дочерью. Мужчина стоял у машины. Увидев нас, он кивнул, а потом направился к машине. Сел и через мгновение уже выезжал из нашего двора.

Поправив шторы, пошла с дочерью в комнату, пытаясь заглушить свои эмоции. Не хотелось делать анализ. Вообще. В любом случае – этот мужчина на меня плохо влияет и я подсознательно готова изменить Александру с Грызловым.

В одном нижнем белье сидела на паласе с длинным ворсом в спальне, наблюдая, как Светочка с радостью складывает пирамидку в правильной последовательности, коверкая названия цветов. Подсказывала ей, улыбаясь, и думала, как быть и где моя совесть.

Но что тут думать? Два варианта.

Первый – спать с Грызловым, но тогда нужно вежливо отвадить Бердникова, хотя он мне симпатичен и даже очень подходит.

Второй вариант – послать Шторма. Это конечно самый замечательный выбор. Но почему мне совсем не радуется его осуществить.

Закрыла глаза на секунду и решила, что завтра точно решу, а сегодня нужно поиграть с малышкой, накормить, помыть и спать уложить. А потом… примусь за чтение дневника.

Вчера дочитала седьмой. Осталось два. Совсем не хотелось так быстро заканчивать маленькое общение с ней, но не могла себя остановить и не читать. Все так живо описано, реально и красиво, что я представляла себя там… рядом с ней.

Остановилась на том моменте, когда мама Анастасии (моя бабушка) позвонила и сказала, что Лена беременна. Младшая сестра решила познакомить всех со своим мужем. Так что сегодня я прочитаю о своей матери. Не исключено, что она и здесь попытается сделать гадость. Но что поделать?! Это не роман, а дневник, в котором тетя рассказывала о своей жизни.

Вздохнула и как только Света сложила все кольца пирамидки, подняла ее на руки и направилась в кухню.

Глава 16

Плохое предчувствие мучило меня весь день. Может, оттого что я была расстроена из-за дневника? Ведь несколько десятков страниц вырвано, что невозможно было читать.

Начиналось с того, что Настя приехала в деревню. Описывала свои эмоции и ссору с сестрой. Потом пошли разорванные страницы, где только концы торчали. Ничего невозможно было понять по этим обрывкам.

Дальше Анастасия описывала неизвестного мужчину, имя которого не называла, свои переживания и ощущения. Он ей очень понравился, но она старалась держаться от него подальше. Про покорителя тетиного сердечка ничего конкретного не говорилось, только ее эмоции и постоянное желание уехать в Новосибирск.