Шторм моей любви

– А меня интересует только та, которой принадлежит предложенная кровать. Ты, – грубо отчеканил он, испепеляя меня взглядом.

Молча сделала несколько глотков, отмечая очень приятный вкус, и спокойно заметила:

– Мы уже все решили, – поднялась и добавила:– Тогда пошла собирать вещи, раз других вариантов нет, и я не могу остаться здесь.

Шла, слыша и чувствуя, что мужчина движется за мной. Схватила спортивную сумку у входа и направилась в детскую. Решила собрать только самое необходимое.

Невероятно приятный запах мужчины и туалетной воды оказался так близко, что я невольно вдохнула его полной грудью. Понимая, что Шторм за спиной, пыталась не акцентировать на этом внимание. Стопками складывала вещи дочери, пока не услышала:

– Что тебя гнетет?

Молчала. Несколько продолжительных минут, а потом захотелось сказать. Да, именно захотелось, что стало очень важным для меня. Повернулась к нему и произнесла:

– А что, ничего не должно? Все супер, да?! Тогда представь, что у меня просто нет настроения. Устала я.

– Скажи все! – потребовал он, сжимая руки в кулаки.

– Все?! Ну если все, тогда слушай! У меня эгоистичные родители, которым было плевать всю жизнь на меня, а сейчас и на внучку. Вот так! Мы им абсолютно безразличны! Главное, чтобы обеспечивала их и братца. Николай – настоящая скотина, и мне даже не хочется говорить о нем. Поверь, он не стоит этого! Ко всему этому я вынуждена собирать вещи, чтобы переехать к тебе, чего не желаю! Почему я должна куда-то уходить против воли?! И самое важное – моя девочка сейчас в чужом доме, в новой обстановке и меня это гнетет. Я сегодня сто раз позвонила Рите, очевидно, надоев ей. Но добрая девушка даже и вида не подала. А ты, к слову, совсем обнаглел! Мало того, что все решил за меня по квартире, но ладно, тут безопасность, так еще и вмешиваешься в мою личную жизнь. Скажи, как ты посмел ТАК помочь мне с Александром?! Ты, вообще, кем себя возомнил?

– Посчитал, что ты будешь тянуть. Помог, – грубо ответил он, совершенно не испытывая по этому поводу вины.

– Что? – воскликнула, толкая его в грудь, но он даже не почувствовал. – Посчитал?! А я вот тебе не позволяла так считать и вмешиваться. Это же надо, посчитал он! Какое ты имеешь право что-то решать, когда я для тебя – совершенно ничего не значу?! Ты же непробиваемый, бесчувственный…

Шторм перехватил мои кулачки и прижал к себе, почти вбивая в свое мускулистое тело.

– Все сказала?! – ледяным тоном поинтересовался Грызлов.

– Ты… – замолчала, чувствуя, что помимо злости, испытываю возбуждение. Черт, что со мной?! Поражалась себе, тому факту, что вот так реагирую на того, кто меня никем не считает, а я… Попыталась вырваться из его захвата, убежденно выговаривая: – Поговорили и хватит! Нужно собирать вещи…

– Лера, – выдохнул он и, сильнее вдавив, прохрипел: – Ты слепая совсем? Не видишь ничего?

– Что? Что я должна видеть? – почти прокричала, вглядываясь в его почти черные пронзительные глаза.

– То, что я бы не носился с женщиной, оберегая от всяких паразитов и настаивая на встречах, если она мне безразлична.

Замерла, переставая вырываться, а потом выдохнула:

– Насколько я знаю, ты заявил, что Аверина только для постели, выражая сомнение, что и недели там не продержится.

– Вот же стервозная баба, – гневно выдохнул он, а потом усмехнулся и сказал: – Лидия постаралась, да? Только она могла все так представить, реагируя на мои слова, сказанные со злости, когда тебя изводят идиотскими вопросами. На следующий день эта дамочка явилась ко мне на работу и с улыбкой разнесла половину кабинета, обещая, что вырвет мне все внутренние органы, если я посмею тебя обидеть. Защитница херова… Стерва.

Улыбнулась, желая от души рассмеяться. Даже не удивлена поведению подруги. Черт, это ведь Атаманова! Закусила губу и с любопытством уточнила:

– И что, совсем не на неделю?!

– Две, – нагло буркнул Андрей, пытаясь, видно, шутить, что у него совсем не получилось. Прищурилась и с очаровательной улыбкой толкнула в живот, что он позволил, только потому, что схватил мои руки, заводя за спину, приближаясь лицом к моим губам.

– Уверена, ты за это время мне изрядно надоешь, – выдохнула Грызлову в губы, чувствуя кожей его теплое дыхание.

– Плевать, будешь терпеть, значит. Отпускать не собираюсь, – прохрипел он, накрывая мои рот своими губами с самым неромантичным предложением, которое я когда-либо слышала. Хам…

Дальше все отошло на второй план. Как безумные целовались, чувствуя в этом необходимость, потребность, жажду. Его губы, руки… везде…и этого было мало. Хотелось большего, всего, что он мог дать. Была столь же ненасытна, как и он, требуя и отдавая как никогда. Все благие мысли и убеждения летели в пропасть, оголяя чистые желания, сводящие с ума…

Громкая мелодия заставила замереть обоих. Я посмотрела в глаза мужчине, пронизывающего меня жадным голодным взглядом, а потом глянула на свой телефон, лежащий на тумбочке. Песня «Justo ahora», которую исполняет David Guetta, не прекращалась, наоборот, увеличивая с каждой секундой звук.

Перевела взгляд на мужчину, нависающего надо мной, и прошептала: