Шторм моей любви

Когда приехали в больницу, Елена Николаевна устроила скандал в приемном отделении, обвиняя меня в случившемся. Гневно кричала, что все из-за меня, потому что я не захотела отдать деньги. Обзывала жадной тварью и дешевой подстилкой, раз не смогла заплатить нужную сумму, заявляя, что их смерть будет на моей совести.

Не описать моих эмоций, ощущений и того пренебрежения, с которым на меня смотрели все, принимая крики истеричной женщины за правду.

Дальше произошло следующее: Шторм достал из кошелька несколько купюр и, положив на стол, рявкнул, что это ей на такси и на психолога, советуя подольше оставаться в больнице, раз мозгов нет, а меня к ней он больше не пустит.

Когда уводил, крепко сжимая руку, только слышала одно:

– Лера, помоги нам! Наша смерть на твоей совести будет… Только на твоей…

Жестокие слова засели глубоко внутри, и я в душе переживала о том, что не случится ли так, как она говорит?! Кого тогда я буду винить, кроме себя?!

Отец лежал в реанимации, но врач сказал, что состояние нормализуется. Они перестраховались. Завтра его вновь переведут в отдельную палату. Выдал чек за дополнительные расходы и отправил нас домой, обещая лично позвонить с утра.

Поспав всего час, проснулась. Чувствовала себя разбитой, никчемной и уставшей. Не хотелось ничего.

В таком состоянии не могла читать, остановившись на моменте, когда Анастасия получила письмо от матери:

«Милая доченька!

Как же я соскучилась по тебе. Когда ты уже приедешь? Очень хочу тебя увидеть. Не знаю, как я еще проживу, не видя тебя. И пусть ты большая, но для меня всегда будешь моей девочкой.

Пожалуйста, приезжай скорее.

Лена уехала. Да, после того обмана, на нее смотрят с ненавистью, плюют вслед. Ты, наверное, не знаешь, но, когда ты уехала, она искромсала себя ножиком и заявила, что баб Нюра сделала ей аборт. Саша, этот вечный тихоня, рассвирепел, кинулся к ней и чуть не заколол старую женщину вилами, проклиная старуху, за то, что теперь из-за ее грязного дела его жена умирает.

Сбежался весь поселок. Мужики хорошо побили его, так как никакого аборта не было. Елена обманула. Как всегда.

Что творилось потом, не хочу говорить, но люди и раньше ненавидели твою сестру, а теперь…

В общем, ушел от нее муж, а она украла наши деньги, которые собирали на покупку машины, и уехала в город с сыном. Вот так. Даже не извинилась. Все изгадила и сбежала.

Ох, чует мое сердце, что натворит Ленка делов. Жаль, что Кольку таскает по всем злачным местам, совсем мозги потеряла. Не вырастет у такой непутевой матери порядочный ребенок. Не вырастет.

Не пойму, в кого она такая? За что? Что я сделала не так?

Люди за глаза обсуждают, но мне ни слова, да и отцу не напоминают. Он тяжело принял Ленин поступок, да и ты уехала, ничего не сказав. Тяжело ему. Очень.

А с Ленкой… Ты же знаешь, какой он правильный, а тут...

Где наша ошибка, не пойму?

Настенька, милая моя доченька, приезжай. Очень прошу тебя. Чувствует мое сердце, что нам нужно увидеться, поговорить. Приезжай, родная. Ради Христа, хоть на несколько денечков.

С любовью, твоя мама».

Посмотрела на кровать, где еще час назад лежал Шторм, сжимая меня в своих объятьях, и нахмурилась. Так странно, как только ему позвонили, он мгновенно поднялся, оделся и сорвался из дома, приказав никуда без него не уходить. И вот сейчас смотрела на часы, не зная, чем себя занять.

В комнате было прохладно, что не хотелось выбираться из-под одеяла, которым укрыла плечи. Через время все же встала, чувствуя, как кожа моментально покрылась мурашками. Подошла к окну и положила руку на биметаллический радиатор, отметив, что он выключен.

«Кому-то очень жарко?»

Открутив кран, немного постояла у окна, любуясь снегопадом, и пошла в душ, желая согреться и проснуться.

Через полчаса успела накраситься, посушиться и одеться, планируя поехать к отцу, как приедет Грызлов. Зашла к дочери, но малышка еще спала. Хоть в комнате было тепло, проверила батарею на всякий случай и со спокойной душой вышла.

Решила проверить Риту, но комната оказалась пуста.

Испугалась и быстрыми шагами спустилась по лестнице, надеясь, что она в своем излюбленном месте, а именно в комнате отдыха. Замечательный маленький уголок спокойствия и уюта, где стоит удобный кожаный диванчик бежевого цвета и два кресла, посередине декоративный деревянный столик, а остальное – цветы. Огромные и большие, с цветочками и просто с листочками на маленьких деревьях, красиво расположенные в соответствии с надобностями, учитывая не только тип почвы и требования к освещению, но и некоторые тонкости, необходимые для создания микроклимата участка, как говорила мне Маргарита.

Помню, она весело смеялась, рассказывая, что раньше могла весь день сидеть в саду, пока родители или брат не забирали ее. За эти дни, что жила в доме Шторма, привыкла пить чай в этом райском уголке, поражающем своей теплотой. Зеленые растения создавали уют, и даже в воздухе ощущалась доброта, заряжая посетителей оптимизмом и хорошим настроением.

Открыв дверь, и увидев Риту, заботливо протирающей огромные листы неизвестного мне цветка, подошла ближе, и произнесла: