Шторм. Отмеченный Судьбой (СИ)

– Я предупредил. ПТСР не делает из тебя психа, сержант, но постоянное чувство вины, боязнь холодного оружия и пребывание в «горячей точке» могут стать достаточными причинами, чтобы медики пришли к выводу, что ты слетел с катушек по возвращении домой. – Хищный прищур и холодная усмешка: – Я превращу твою жизнь в Ад. На гражданке тебе уже нет места, ты это чувствуешь, а военное будущее, которое обещал капитан Терехов, под большим сомнением. Не вынуждай меня переходить от угроз к действиям, Шторм. Раздавлю, как клопа.

С этими словами он отпустил его, отступив на шаг. Согнувшись пополам, Александр стал хватать ртом воздух. На лице генерал-майор отразилось презрение. Что бы ни говорили о нём Терехов и Денисов, раскаяния ублюдка не примет. Слёзы дочери и её затравленный взгляд – этого никогда не забыть, как и того, каким образом ему удалось уложить девочку в постель.

Подождав, пока двери лифта откроются, мужчина вытолкал Александра на лестничную клетку первого этажа и нажал на кнопку с цифрой «15». Теперь предстояло получить объяснения ещё у одного человека, предательства со стороны которого он не ожидал…

Глава 2.17. Судья, Палач и Ангел-Хранитель

Глава 2.17. Судья, Палач и Ангел-Хранитель

Как ушёл, как добрался до квартиры родителей и как провёл большую часть дня – не помнил. Рутина потеряла смысл, как и желание с кем-то общаться и кого-то видеть. Открывшееся обстоятельство перевернуло всё с ног на голову. Катя и генерал-майор – родственники. И не просто, мать твою, родственники…

Александр сидел в гостиной, обхватив голову руками. Чеченский плен, важность заложников, рвение, с которым Арчи искал девушку, – всё потому, что Катя была дочерью генерал-майора ВДВ. Вот откуда такая осведомлённость в военных терминах и использовании боевого оружия. Детали, на которые не обращал внимания… Единственное, о чём боялся думать, – это то, как оказался в Чечне. Пограничное состояние сумасшествия, изуродованная конечность, смерть Кирилла, ночные кошмары, фобии, та боль, что испытал… Александр вскочил на ноги, громко зарычав. У всего этого было одно имя – Соколовская. Судья и Палач в одном лице.

Ангел-Хранитель и та, кому ты отдал своё сердце.

Когда мысли пришли в порядок, на часах уже было шесть вечера, и хоть большая часть вопросов получила ответы, кое-что всё ещё оставалось под чёрной завесой с табличкой «Секретно». Александр вошёл в ванную. Включив холодную воду, он умылся. Мозговой штурм утомил, но то, что в этот раз играть в Шерлока не получится, – это точно. Хватит с него самостоятельности! Одно дело – пытаться выяснить, спал с Соколовской или нет, но совсем другое – разгребать последствия чьих-то действий.

– Хорошо спланированное преступление требует такого же изощрённого наказания.

Набрав ещё одну горсть воды, Александр выплеснул её на лицо. Генерал-майор не стал бы разбрасываться громкими словами.

– Не вздумай выкидывать что-то за моей спиной. Узнаю, что копаешься в этом деле, лично позвоню в «дурку» и сдам туда. Будешь сидеть взаперти, пока мозг не начнёт думать в нужном направлении.

– В нужном – это в том, которое будет выгодно тебе? – прошептал, глядя в зеркало. – Кого ты прикрываешь, дядя Вадим?

Достав из кармана мобильный, он набрал номер Вадима Петровича. Пришла пора узнать правду. Служба в Чечне, ранение и идущий с ним неприятный набор аксессуаров – это нормально: терпимо, ведь, по крайней мере, только там удалось стать человеком. Но расплачиваться за поступки ублюдка-брата… Александр стиснул челюсти. Увольте!

– Слушаю тебя.

– Нам нужно поговорить, – как можно спокойнее произнёс Шторм.

– Если речь пойдёт о благородстве, то тема закрыта, Александр. Мы уже всё обсудили, добавить…

– Я общался с её отцом.

В телефоне стало тихо. Фраза явно произвела неожиданный эффект. Это ещё раз подтвердило догадки, что детали прошлого известны узкому кругу людей, который не ограничивался только семьёй Ерёменко.

– Что он тебе сказал?

Шторм взял полотенце и вытер мокрое лицо, по-прежнему глядя на своё отражение. Значит, рыть нужно в этом направлении.

– Он говорил загадками, именно поэтому мне нужна твоя помощь. Помнится, ты запретил копаться в этом деле, но если я не получу ответы у тебя, придётся идти за ними к товарищу генерал-майору.

Между ними снова образовалась тишина.

– Хорошо, – сдался Вадим Петрович. – Я вернусь домой не раньше девяти вечера. Приезжай, и мы обо всём поговорим.

Ничего не ответив, Александр сбросил вызов. Неужели Гордиев узел начнёт развязываться? Однако ликовать ещё было рано. Если столько человек что-то скрывали, искомое могло оказаться малоприятным.

– Если с ней это сделал ты, – прошептал не своим голосом Шторм, но мысль прервал звук входящего вызова.