Шторм в Гавани Ветров

– Я летел очень высоко и видел под собой весь город. Сорок крыльев уже, не меньше. Правитель, наверно, места себе не находит. И все больше летателей узнают, что происходит. Отовсюду с Востока сюда собираются однокрылые, а Вэл сам доставил весть на Запад, так что скоро к нам присоединятся летатели и оттуда. Да и теперь нас уже так много, что можно и поесть, и соснуть незаметно. Не завидую бедняжке Алейн, которая начала все в одиночку. Конечно, вынослива она на редкость. Я ни разу не видел ее усталой. Сейчас она тайно отдыхает на Тринеле, но скоро опять вернется сюда. А я так прямо отсюда поднимусь в небо.

– А как песня Колля? – спросила Марис.

– Ее поют на Ломарроне, и на Южном Аррене, и на Гнезде Коршуна. Я сам ее слышал несколько раз. Она достигла Южного Архипелага и Внешних Островов, а на Западе – твоего Эмберли, и Кульхолла, и Повита. Говорят, ее подхватили певцы в Штормтауне.

– Чудесно, – сказала Марис. – Чудесно.

– Правитель послал Джема расспросить черных летателей, – сообщил друг Эвана, повторяя то, что услышал в Тосси. – Говорят, он их узнал и окликал по именам, но они ему не отвечали. Ты бы пошел в город, Эван, посмотрел на них. Когда еще ты увидишь в небе столько летателей сразу!

– Правитель приказал летателям очистить его небо, но они не послушались. Да и с какой стати? Певцы правы: небо принадлежит летателям!

– Я слышал, с Трейна прибыла летатель с посланием от тамошнего Правителя, но когда наш Правитель принял ее в парадном зале, то побелел от страха: она была в черном с головы до ног. Пока она излагала суть послания, он весь дрожал, но потом задержал ее и спросил, почему она в трауре. «Я поднимусь в небо, – ответила та спокойно, – и буду оплакивать Тайю». И сделала так, как сказала.

– Говорят, все певцы в Порт-Тайосе ходят в черном, да и некоторые горожане тоже. На улицах полно торговцев, продающих черные ткани, а красильщики трудятся с утра до ночи.

* * *

– Джем присоединился к черным летателям.

– Правитель приказал стражникам вернуться с Трейна. Опасается, как бы черные летатели чего не натворили. Я слышал, он решил окружить себя охраной из самых метких лучников. В крепости полно стражников – яблоку негде упасть. Говорят, Правитель носа наружу не высовывает: боится, что на него упадет тень их крыльев, когда они проносятся вверху.

Прилетела С’Релла с замечательной новостью: меньше чем через сутки надо ждать Дорреля. Марис с утра ушла на обрыв. Ждать дома у нее не хватало терпения, и вот она увидела, как с моря планирует к лесу черная фигура. Она побежала по тропе со всех ног, чтобы успеть его встретить.

День выдался жаркий и безветренный – малоподходящая погода для полетов. Пробираясь через высокий бурьян, который почти заслонил хижину, Марис отмахивалась от назойливых насекомых. Когда она толкнула тяжелую деревянную дверь, косо висевшую на петлях, сердце у нее разрывалось от волнения.

Она замигала – после яркого солнечного света глаза ничего не различали в темной комнатушке, – и тут она ощутила ладонь у себя на плече и услышала, как знакомый голос произносит ее имя.

– Ты… ты прилетел, – сказала Марис и вдруг задохнулась. – Доррель!

– Неужели ты думала, что я могу не прилететь?

Глаза привыкли к темноте, и она увидела знакомую улыбку, облик, живший в ее памяти.

– Может быть, сядем? – сказал он. – Я страшно устал. С Запада сюда путь далекий, а попытка нагнать С’Реллу и вовсе меня вымотала.

Они сели рядом на два одинаковых стула, которые давным-давно были, наверно, даже красивыми. Но теперь мягкие сиденья протерлись, пахли пылью и плесенью, вызеленившей их.

– Как ты, Марис?

– Ну… жива. Спроси меня через месяц-два, и, может быть, у меня будет ответ повеселее. – Она посмотрела в его темные сочувственные глаза и отвела взгляд. – Столько времени прошло, Дорр!

Он кивнул:

– Когда ты не прибыла на Совет, я понял… Надеялся, что ты выбрала лучшее для себя. Не могу выразить, как я обрадовался, когда прилетела С’Релла и сообщила, чтобы ты хочешь меня видеть. – Он выпрямился. – Но ведь ты послала за мной не только потому, что просто захотела поболтать со старым другом?

Марис вздохнула:

– Мне нужна твоя помощь, Дорр. Ты знаешь про траур? Про черных летателей?

Он кивнул:

– Слухов полно. И я видел их, подлетая. Внушительное зрелище! Твоя затея?

– Да.

– И, клянусь, это только средство. Что ты задумала?

– А ты мне поможешь? Ты нужен нам!

– Нам? Видимо, ты на стороне однокрылых? – Он сказал это спокойно, без тени упрека, но Марис ощутила холодок досады.

– Дорр, двух сторон быть не должно! Во всяком случае, летателям нельзя разделяться. Иначе… это гибель, конец всему, что дорого нам обоим. Летатели – однокрылые или прирожденные – не должны дробить свои силы, подпадать под власть Правителей.

– Согласен. Но уже поздно. Непоправимое случилось, когда Тайя, презрев все законы и традиции, солгала в первый раз.

– Дорр! – сказала Марис мягко. – Я тоже не одобряю поступка Тайи. Намерения у нее были благородные, но поступила она неверно. Я согласна…