Шторм в тихой гавани

И тот неожиданно для себя покраснел как рак и, едва опомнившись, пролепетал:

– Я никогда не думал, что такая интеллигентная девушка, как вы, Ксения, станет собирать сплетни с языка прислуги.

– Значит, это всё неправда?

– Конечно! – пылко заверил он.

Ксения оценивающе осмотрела Лихолетова с головы до ног, вздохнула и подумала: «Мне-то какое дело до того, спит он с тёткой или нет. Вот поправится мама, и я сразу уеду из этого дома».

Рудольф продолжал что-то ей говорить, но она уже не слушала его, водя глазами по корешкам книг. «Может быть, мне выбрать что-то приключенческое? И скука развеется, и отвлекусь от нагромождения загадок, которые навешивают на меня все, кому не лень. И о Даниле окончательно забуду».

И вдруг Рудольф сделал то, чего она от него никак не ожидала, – заключил в объятия и начал жадно целовать.

– Вы сошли с ума! – задохнулась Ксения от негодования и стала яростно отбиваться.

– Ксения, милая, я ведь не противен вам? – дышал он ей жарко в самое ухо.

– Теперь противны! – зашипела она и упёрлась в его грудь обеими руками. Но он изловчился и поцеловал её в губы.

И тут дверь открылась. В её проёме показалась фигура Ады Константиновны. Руднева смотрела на них широко раскрытыми глазами, которые стремительно темнели.

В первое мгновение Ксения и Рудольф замерли от неожиданности и испуга в объятиях друг друга. И только пару секунд спустя, опомнившись, отпрянули в разные стороны. Но было поздно, по исказившемуся в злобной гримасе лицу Ады Константиновны было видно, что она уже сделала свои выводы. Резко повернувшись, Руднева вышла вон.

– Боже мой! – воскликнула Ксения. – Что вы натворили! А если она успеет забрать деньги, что дала маме на лечение?! – Девушка закрыла лицо руками и зарыдала.

– Я пойду её успокою, – пробормотал побледневший Рудольф и бегом помчался следом за Рудневой. Однако, как он ни спешил, догнать Аду Константиновну ему удалось только возле её апартаментов.

– Ада, умоляю! – вскричал он громким прерывающимся шёпотом. – Я всё объясню!

Она собралась захлопнуть дверь перед его носом, но сердце её дрогнуло при виде скорби на его лице, блестящем от пота.

– Ада! – Он протянул к ней руки, голос его при этом дрожал. – Ада! Прости меня! Хотя я ни в чём перед тобой не виноват! – И он рухнул на колени прямо на пороге.

В другом конце коридора открылась дверь, и Ада Константиновна, схватив секретаря за шкирку, как нашкодившего щенка, втащила его к себе. Он кулём свалился у её ног.

– Встань! – приказала она.

– Ада! – Он попытался схватиться за её руку, как утопающий за соломинку. Но она брезгливо отстранилась.

– Встань, я сказала! – Её властный голос дрожал от ярости.

– Ада! Ты же знаешь, как я люблю тебя! – не вставая с колен, он закрыл лицо руками и стал раскачиваться из стороны в сторону. Сквозь его пальцы текли крупные слёзы.

– Встань, – сказала она, слегка смягчившись, – и скажи мне, ты любишь мою племянницу?

– Нет! – воскликнул он испуганно и вскочил на ноги.

– Тогда зачем ты обнимал её?

– Я её не обнимал!

– Но я же видела это собственными глазами!

– Ты видела совсем не то, что себе вообразила!

– Да? – спросила она с мрачной насмешливостью.

– Да! Да! Я пытался разжать её руки и сбросить их с моей шеи! А она впилась в меня, как не знаю кто! – Голос Рудольфа дрожал от отчаяния и умело сыгранного негодования.

– Ты хочешь сказать, что это не ты домогался Ксении, а она вешалась тебе на шею? – недоверчиво спросила Ада Константиновна.

– Именно это я и пытаюсь донести до твоего разума, помрачившегося от неправедного гнева. Ада! Я ни в чём не виноват перед тобой!

– И давно это началось? – спросила она, ощупывая его подозрительным взглядом.

– Что это? – устало переспросил он.

– Ксения давно тобой интересуется?

– Да она с самого первого дня положила на меня глаз! – взвизгнул он. – А сейчас буквально не даёт мне прохода! Я объяснял ей! – выкрикнул он запальчиво.

– Что объяснял?

– Что сердце моё занято!

– А она?

– Не поверила.

– И ты…

– Я сказал, что собираюсь жениться на Тамаре.

– На Тамаре? – изумилась Руднева.

– Но не мог же я ей рассказать о нас с тобой.

– Ну да, – улыбнулась она и спросила: – А почему, собственно, нет?

Рудольф уставился на неё недоумённым взглядом.

– Мы оба с тобой свободные люди, – продолжала улыбаться она.

– Но ты же сама… – пролепетал он непослушными губами.

– Что я сама? – спросила она.

– Сказала, что пока никто не должен о нас с тобой знать.

– Я так сказала?

– Ну да.

– Возможно.

– О боже! – вырвалось у него.

– Не волнуйся, – усмехнулась она, – тебя я в старом завещании тоже не обделила. Тех денег, что ты получил бы по нему, тебе бы хватило на всю жизнь.

– Правда, Ада? – Глаза его заблестели от радости, но тут что-то щёлкнуло в его мозгу. – Ты сказала, в старом…

– Да, – кивнула она.

– Ты что, написала новое завещание?

– Пока нет, но завтра напишу.

– Зачем? – заикаясь, спросил он.

– Лишу Ксению наследства! – Прежняя злость прозвучала в голосе стареющей женщины.

– А меня? – пролепетал он.

– И тебя тоже.

– Но за что же меня?! – сложил он руки на груди.

– За то, что я тебе не верю!

– Но, Ада! Я же как на духу! – завопил он в отчаянии.