Шторм Z. У вас нет других нас

Но вроде как не сложилась у бывшей личная жизнь, и она также движется по жизни один на один со своими проблемами. Деньги. Здоровье. Тяжёлая работа за невеликие гроши.

В тюрьму Ваня попал по дурости и алкашке. Выпивали. Зашла дискуссия на какие-то житейские темы. Оппонент, видимо, проиграл спор, и, не желая продолжать заниматься софистикой, полез Ваню бить. Завязался поединок, в ходе его оппонент был повержен на больничную койку, а за Ваней приехал участковый Ильдар.

Ильдар выпил с Ваней как минимум одну железнодорожную цистерну спирта. Не зараз, конечно, а за всю жизнь. Ильдар очень сокрушался, что именно ему приходится везти Ваню в каталажку.

— Ну и говно же этот… — говорил он про поверженного оппонента, надевая на Ваню наручники. Ваня относился ко всему с пониманием. Ильдар — человек служивый, делает что положено, потому что работа такая. Ваня не буянил и не держал на Ильдара зла.

Он покорно сел в «воронок», и шериф Ильдар увёз его по via dolоrosa, по которой Ваня ступает и ныне.

Ване «налили» немного, но, человек лесов, житель природы, он затосковал в тюрьме. Выяснилось, что Ваня пограничник, и по новым гуфсиновским правилам он был отправлен отбывать наказание в ИК-13[6] в Нижнем Тагиле.

Для Вани, никогда не выезжавшего из своей деревни, это был стресс.

Его женщина, которую он так неудачно потерял, была теперь не в соседнем райцентре, а за немыслимое для Ваниного мозга количество километров. Ваня не смирился с судьбой, и хоть сидеть ему было всего ничего, подался на СВО.

Так и свела нас судьба.

Не знаю, что мы нашли друг в друге, люди с совершенно разных планет, разного уровня жизни, социального статуса, образования, мышления. Не знаю. Но в отличие от многих, с кем у меня сложились простые товарищеские отношения, с Ваней мы подружились.

Когда меня откомандировали в Н-скую бригаду морской пехоты, я звал Ваню с собой. Можно было уладить вопрос. Но Ваня хоть и переживал, что наши пути расходятся, покачал головой.

— Я ж воевать приехал, — сказал он. — А трупаков носить я не буду. Не моё.

Так мы расстались, но, приехав в город Т., в «синюю яму», первым делом я нашел его.

Мы составили с ним ядро нашей обособленной коммуны. Я, Ваня и ещё один парень, приехавший со мной из ИК-53. Не Юра.

Потом пришёл Барс. И, как я говорил ранее, притащил с собой клубок проблем и противоречий. Барса периодически приходили бить. Никто из нас не горел желанием вступать на стороне Барса в смертельно опасную схватку с пьяными уголовниками. Но не Ваня.

Хитрый Барс какими-то сладкими чарами пропихнул идею заключить мушкетёрский пакт: ударить по рукам и договориться, что, если бьют кого-то из нас, все остальные должны вставать за него.

Понимая, что, кроме Барса, никого из нас бить не будут, а если такое случится, то Барс каким-то образом непременно окажется где-то в другом месте, я не присоединился к этому оборонительному союзу. Достаточно того, решил я, что я делаю отчисления в его бюджет. А вот Джобс, Ваня и мой товарищ с ИК-53 по простоте душевной вписались в эту блуду. Но только Ваня как истинный русский мужик, отвечая за свои слова, лез иной раз не просто угомонять конфликт, но и исполнять свои союзнические обязательства.

Как правило, он был бит в таких ситуациях, а кот куда-то просачивался за зону конфликта и выглядел целым.

Мы разнимали бойцов, улаживали конфликт, а потом я и Джобс отчитывали Ваню за его действия, объясняя, что Барс сам накосячил и сам должен разруливать свои косяки, что «вписываться за косепора» чревато для нас самих.

Но Ваня был непреклонен. Маленький, жилистый, с разбитым деревенским лицом, простым, как трусы за три рубля, он смотрел на нас и качал головой:

— Ну и что… Ну и что, что он хуёвый. Он — наш.

И было столько в нём решительной непреклонности, что я только махал рукой.

В тот выход, когда нас повёл мистер Щит, Ваня напился.

И это был самый негодяйский поступок Вани за всё это время. Каким бы он ни был другом, за этот поступок я его осуждаю и буду осуждать. Выйти на задание подшофе — это очень серьёзный проступок. Но Ваня не только вышел подшофе, он ещё и протащил с собой тайком полторашку какого-то гнусного пойла и по дороге вдоль лесополки, пользуясь кромешной тьмой, накидался уже совсем безбожно.

Вдалеке послышалось жужжание дрона. Мы врассыпную бросились в лесополку и рассосались по кустам. Ваня тоже рассосался.

Когда дрон улетел и мы пошли дальше, выяснилось, что Ваня рассосался практически весь.

— Мужики! Мужики! — раздался где-то сзади его крик. — Мужики, подождите, я автомат потерял.

А мы прошли уже метров сто от той точки. Снова в кусты, сидим ждём. Полчаса мы ждали Ваню, и вот он появился. Ваня в этот выход тащил на себе ящик с БК. Очень сильный, он просто закидывал его себе на плечи, за шею, и так и пёр с ним, как китайский кули.

Он появился из тьмы со своим ящиком. Автомат он не нашёл, но в поисках потерял ещё и каску.

— Тебе пизда, — сказал мистер Щит и скомандовал идти дальше.

Ваня побрёл за нами без оружия и без каски.