Штормовая волна (ЛП)

Два свободных месяца Уорлегганы решили провести в Корнуолле. Элизабет настаивала на этом, а Джордж не возражал. Сейчас он выказывал мало интереса к жене или спорному ребенку, который ехал вместе с ними. Да и будущий ребенок в ее чреве, казалось, мало его волновал. Хотя они не торопились, поездка не имела ничего общего с тем триумфальным и спокойным путешествием в другую сторону. Если карета тряслась, Элизабет это чувствовала, если долгие остановки были утомительными, она это чувствовала, если в спальнях гуляли сквозняки, она это чувствовала. Они вернулись в Труро первого декабря, в воскресенье, но в городе было столько больных, что Элизабет предпочла сразу отправиться в Тренвит. Джордж сказал, что она может поступать как угодно, а у него есть дела. У него и впрямь были кое-какие дела, поскольку некоторые жители Сент-Майкла упорно не хотели переезжать. Элизабет уехала в Тренвит пятого числа, взяв с собой Валентина.

Двадцать первого Росс увиделся с Кэролайн, и она предложила ему подождать несколько дней и поехать домой вместе. Ее будет сопровождать горничная, подчеркнула Кэролайн, так что приличия будут полностью соблюдены, не то что во время поездки его жены с ее мужем. Росс помогал Джону Крэйвену уладить дела Монка Эддерли и выплатить кое-какие его долги, и согласился на это предложение. Если его все-таки собираются допросить, то день-два не сыграют никакой роли — он доверился судьбе. Но день следовал за днем, а его по-прежнему не вызывали, никто не стучался в дверь именем короля. Он заехал к Андромеде Пейдж, но она уже увлеклась молодым графом, недавно окончившим Кембридж, и не желала тратить время, горюя по бывшему возлюбленному. Так проходит земная слава...

В субботу, тридцатого ноября, в семь часов утра Росс, Кэролайн и ее горничная отбыли в Корнуолл в той же почтовой карете из «Короны и якоря» на Стрэнде. Как бы он ни убеждал себя в обратном, Росс почувствовал облегчение. Когда он вернется в Лондон, если вообще вернется, всё останется уже далеко в прошлом.

Шестого декабря один из близнецов Тревиннардов принес Демельзе записку, и она немедленно отправилась в мастерскую Пэлли. Дрейк встретил ее у ворот. По выражению его лица она всё поняла.

— Она?..

— В доме. Я сказал, что попрошу тебя прийти.

Помогая Демельзе спешиться, Дрейк задержал её руку в своей чуть дольше необходимого.

— Сестренка... будь с ней поласковей.

Демельза улыбнулась.

— Думаешь, я стала бы обращаться с ней по-другому?

— Нет... Я потому и послал за тобой. Но думаю...

— Что?

— Что если что-нибудь пойдет не так, она снова исчезнет. Идем же.

Морвенна сидела наверху и чистила картошку. Она встала и сняла очки. Демельза улыбнулась, Морвенна неуверенно ответила на улыбку и разгладила фартук. Ей явно было не по себе.

— Миссис Полдарк...

— Миссис Уитворт.

— Прошу, садитесь.

— Мне кажется, — сказала Демельза, — нам лучше называть друг друга по имени.

Они сели, и Морвенна вцепилась в миску, нож и корзину, как в линию обороны. Демельза оглядела убогую комнатку.

— Дрейку нужен человек, который бы о нем заботился.

— Да...

— Он говорит, ты хотела бы о нем заботиться.

— Да.

— Ты этого хочешь, Морвенна?

— Думаю, да... Только вот не знаю, гожусь ли я для этого.

— Ты больна?

— О нет. Я крепкая. Физически я крепкая.

— Что же тогда?

Дрейк принес неизбежный чай, и несколько минут они прихлебывали его и говорили мало. Потом Дрейк тактично попросил Морвенну повторить кое-что из того, о чем они разговаривали вчера вечером.

— Дрейк был в ужасном состоянии после твоего отъезда, Морвенна, все эти годы. — Под конец Демельза тихо сказала, — он был человеком лишь наполовину. Теперь, когда ты вернулась, неужели тебе не жаль его и ты готова снова расстаться?

— Да... Но...

— Ты объяснила ему свои чувства относительно брака, и он согласился жениться на тебе, понимая, что супружество не будет полным, если ты не изменишь своего решения. Он поклялся уважать твои желания.

— Да.

— И ты ему веришь?

Морвенна посмотрела на Дрейка.

— Да...

— Так ты выйдешь за него?

Морвенна оглядела комнату, словно искала какой-то выход. Наконец она облизала губы и сказала:

— Я знаю лишь одно: я хочу быть с ним до конца моих дней...

— Думаю, — сказала Демельза, — трудно найти более вескую причину для брака.

— Да, но он должен понимать — я больше не нормальный человек. Не нормальный!

— Я объяснил ей вчера вечером, — обратился к Демельзе Дрейк, — что мне достаточно просто быть с ней рядом.

— Прости, что упоминаю об этом, — сказала Демельза, — но жизнь жены кузнеца отличается от жизни жены викария. Положение в обществе совсем иное, и может быть много работы — тяжелого ручного труда. Дрейк не может себе позволить нанять прислугу. Ты об этом подумала?